— Возьми мое ружье и любую из моих лошадей и отправляйся завтра на охоту. Ты должен доставить в свой вигвам много мяса и шкур, потому что на следующий день начнется для тебя пора испытаний.
Как ни тревожны были мои мысли, но я невольно развеселился, приветствуя наших воинов. Все в лагере ликовали. Женщины обнимали мужей, сыновей, братьев, перечисляли совершенные ими подвиги, воспевали хвалу Солнцу. Многие дали клятву построить в месяц Спелых Ягод большой вигвам, посвященный Солнцу, в благодарность за то, что никто не погиб в бою.
Пока женщины пели хвалебные песни, мы столпились вокруг воинов и узнали от них, что неприятельский отряд ассинибуанов они настигли на открытой равнине, к северу от реки Крутой Берег. Они преследовали этот отряд, и ни один ассинибуан от них не ушел. Долго беседовали мы о славной победе, и было уже поздно, когда все улеглись спать.
На следующее утро мы трое, мать, бабушка и я, выехали из лагеря. Красные Крылья дал мне одну из своих быстрых лошадей, приученных к охоте на бизонов. В руке я держал ружье, за спиной у меня висели лук и колчан со стрелами. Я очень гордился ружьем, так как до сих пор мне еще ни разу не приходилось стрелять из ружья. Медленно проехал я по всему лагерю; мне хотелось, чтобы все меня видели. Большинство не обращало на меня никакого внимания, но кое-кто останавливался и говорил:
— Ха! Вот едет Маленькая Выдра с ружьем! Он отправляется на охоту!
Как я был горд и счастлив! На лошади я держался прямо, как палка, и заставлял лошадь гарцевать, делая вид, будто большого труда стоит справиться с таким горячим конем.
Мы переправились через реку и поднялись по северному склону на равнину. У опушки леса, тянувшегося на западе, мы заметили трех медведей; они выкапывали корни и перевертывали лапами камни, отыскивая мышей и муравьев. Мать согласилась со мной, когда я сказал, что мы охотимся не на медведей, и предложил ехать дальше. Нам попадались олени, антилопы, лоси. Наконец, отъехав далеко от реки, увидели мы стадо бизонов. Огромные животные, пощипывая траву, медленно поднимались на холм. Мы ждали, пока они не скрылись за холмом, и тогда только последовали за ними.
На вершине холма я отпустил поводья, и моя лошадь, давно уже почуявшая запах бизонов, помчалась галопом. От нас бизоны находились на расстоянии выстрела из лука. Я подъехал близко к стаду, когда животные меня заметили и, задрав хвосты, обратились в бегство.
Выбрав толстого двухгодовалого бизона, я направил к нему мою лошадь и, подскакав чуть ли не вплотную, выстрелил. Пуля задела его легкие, и кровь хлынула у него из ноздрей. Отъехав в сторону, я стал заряжать ружье. Сотни раз слышал я о том, как охотники на всем скаку пересыпают порох. Прислонив ружье к левому плечу, я насыпал пороху из рога на ладонь правой руки и попытался зарядить ружье, но неудачно — порох развеялся по ветру. Я повторил попытку и снова потерпел неудачу. — «Плохо дело! — подумал я. — Порох стоит слишком дорого, чтобы посыпать им равнину!» Приостановив лошадь, я бросил ружье в кусты и достал лук и стрелы. Мне не приходилось погонять моего горячего коня; он знал, что от него требуется, и я должен был только направить его к намеченному мной животному.
