— Согласен, — мгновенно оценив ситуацию, кивнул Баурджин. — Бежим к пастбищу! Кстати, у нас теперь прибавилось три лошади.
Оставив Гаарчу с Хуридэном присматривать за табуном в степи, Баурджин и Кэзгерул Красный Пояс поспешно вернулись обратно на пастбище и, оставив коней, подались в сопки. Ох, и трудно же было бежать вверх по склону! Но ничего. Справились — недаром же столько времени тренировались до седьмого пота. Забравшись на вершину, спрятались, затаились за чахлыми кустиками.
Посмотрев вниз, Кэзгерул аж присвистнул:
— Смотри-ка!
Меж сопками по пыльной дороге, извиваясь, словно змея, двигалось войско! Хорошо были различимы девятихвостые штандарты из лошадиных хвостов, синие плетёные щиты, сияющие на солнце доспехи и шлемы.
— Господи Иисусе! — перекрестился Кэзгерул. — Похоже, они идут не к нам — к тайджиутам.
— Да, эта дорога — туда. — Баурджин присмотрелся. — А у них много вьючных лошадей! Видать, возвращаются после лихого набега! А откуда могут идти?
— Там, на юге — татарские племена. Но они сильны, а эти… Кто ж это такие? Неужели — борджигины? Если так, то их вождь Темучин до крайности обнаглел!
Баурджин-Дубов напрягся:
— Темучин? А что ты о нём слышал?
— Да ничего особенного. — Красный Пояс повёл плечом. — Вождь как вождь. Не столь уж и молодой, но нахальный и, самое главное, везучий. Говорят, уже объединил под своим началом много тайджиутских племён.
— Большое войско! И как быстро передвигаются — молодцы, — невольно восхитился Баурджин. — Наверное, у них имеются хорошие проводники.
— А зачем им проводники? — Кэзгерул усмехнулся. — Они же монголы, а Буир-Нур — и так их озеро. А там, за сопками, уже начинаются собственно монгольские земли, тянущиеся до большой реки Керулен и дальше, на север, к тайджиутам.
— Тайджиуты — тоже монгольское племя?
— Да. Хотя, знаешь, желтолицые люди империи Цзинь почему-то называют их татарами. Все чохом! А ведь они никакие не татары, наоборот, татары — их враги и соперники. Ох, чувствую, назревает большая война. Татары ведь непременно явятся мстить! И по пути опустошат наши пастбища. Впрочем, кому какое дело до какого-то отбившегося от своих найманского рода?
— Это верно… — Баурджин не отводил взгляда от блестящей чешуйками-доспехами змеи. — Ой, как быстро идут… Ходко!
— Умеют. Ну что, пошли обратно? Похоже, монголы вряд ли будут останавливаться здесь.
Осторожно попятившись, парни спустились с сопки вниз, к пастбищу и, не сговариваясь, подошли к шатру.
