На парковке Оливия огляделась. Ей необходимо было выбраться за кордон, а нити, укрывающие ее, начали гаснуть. Заприметив знакомую машину, девушка присела у багажника, пытаясь провернуть замок сорванным с формы значком. Когда крышка поддалась, Оливия запрыгнула в багажник, аккуратно прикрывая дверь, не давая ей захлопнуться до конца. Ей повезло, так как смена закончилась, и сотрудники уже собирались по домам. Наверняка пропажу заключённой заметили, но пока не было слышно марша военных на парковке. Так беглянка покинула кордон, выбравшись с багажника, лишь когда сотрудница припарковалась. Девушка аккуратно приоткрыла крышку. На подземной парковке освещение было не ярким, но камер наверняка хватало. Оливия быстро обшарила багажник, с удовольствием выпотрошив сумку, в которой нашлась большая мужская ветровка и кепка. Надев все на себя, девушка открыла ящик с инструментами – тут же лежала небольшая аптечка. В инструментах разные отвёртки порадовали глаз. Не теряя времени, она распорола запястье, аккуратно вынимая и деактивируя маленький чип. Промыв рану обеззараживающим и перемотав бинтом, Оливия двинулась на выход с парковки, попутно протирая лицо влажными салфетками.
На улице уже было темно, хотя шумно, словно днем. Мимо проезжали патрули, не обращая внимания на снующих людей. Странно, что в связи с заварушками все еще не объявили о комендантском часе. Хотя, и это было на руку. Периодически скрываясь в темных проулках, девушка наконец-то достигла своей цели. На горизонте виднелись трущобы, призывно мигая окнами и зажжёнными на улицах кострами. Низкие здания с множеством надстроек, вселявшие ужас в благополучные порталы, сейчас казались спасением. Оливия, не подымая головы, на гудящих ногах прошла несколько улиц и свернула в узкий грязный проулок. Там, войдя через боковую дверь старого обветшалого здания, она поднялась на второй этаж, громко постучав в дверь.
– Кого там черти принесли? – послышалось из-за двери.
– Это Оли. – ответила девушка, надвигая кепку на глаза.
Дверь нехотя открылась, и на пороге возникла пожилая женщина. Лицо ее, словно пергаментная бумага было усеяно морщинами. Волосы выкрашены в голубой цвет, длинные мочки ушей провисали под тяжестью металлических сережек, а глаза серого оттенка с крокодильим зрачком немного светились.
– Говорила же, нечего дурью всякой баловаться. Отхаживай тебя потом. – выдала женщина, втаскивая гостью внутрь. – Проходи, болезненная.
