Повариху заспокоїли, запросили п’яного двірника, і він дістав кочергою з-за припічку дуже брудну принцесу, яка, виявляється, прожила там усі ці роки. Принцеса спочатку злякалася двірника, але потім дуже зраділа тому, що шляхетний лицар обіцяв її нагодувати, якщо вона вийде за нього заміж. Її якось відмили, зачесали і всадили за весільний стіл.
Нарешті шляхетний лицар досяг своєї мети.
А коли гості почали топати ногами і волати «гірко», зі стелі звалилася чавунна люстра і вбила усіх до дідька.
Ось на цьому і закінчилася історія шляхетного лицаря, який покохав прекрасну принцесу.
5 октября 2001
Пиздец говорят приходит незаметно.
Это плохой Пиздец приходит незаметно, видели мы такой. Выскочит из кустов, Хуй покажет: оп-ля! Вот уж удивил так удивил.
Настоящий Пиздец приходит не так. Настоящий Пиздец выходит торжественный и сияющий как авианосец Миссури из Порта Приписки до Пойнт-оф-Дестинейшн. Проходит Суэцкий канал, Панамский, Гибралтар, огибает Мыс Доброй Надежды, раздавливает по пути сейшельские острова с лучшим на Земле климатом, даже не замечает, разве что пара кружек на камбузе треснула.
А мы мечемся по периметру нашего мелкого брунея: а? что? куда копать? вглубь? вширь? чем запасаться: крупой? водой? постным маслом? пистолетом с одним патроном, чтоб поднять на себе флаг и затонуть? Или просто встать на берегу гордо, как Пушкин на картине Айвазовского-Репина и рассказать прибою свои накопившиеся претензии? Хуй его знает.
Одно в таком Пиздеце приятно: он большой, а мы мелкие. Если он с первого раза не попал, то пока он вокруг Африки развернется, мы уже бороду сбрили, зубов навставляли, два раза женились да и окочурились от естественных причин, извините уж.
5 октября 2001
Я вот так думаю что на этом свете есть три-четыре вещи, не больше.
Безусловно есть Любовь, я верю в Любовь.
Кроме того есть еще Ненависть, Смерть и Жизнь.
В Добро и Зло я не верю, ну это ладно.
А все остальное: Электричество, Интертекстуальность, Индекс Доуджонса и Паровое Отопление они непонятно зачем придумали, лишнее это, ни к чему, сильно мешает.
10 октября 2001
Горе, горе. Осень. Я макаю усы в пену, думаю: а успеют ли убрать яровые? А озимые высадить?
Раньше я очень любил читать в газете целиноградская правда про ход уборки зерновых: в макинском районе еще косить и валковать, а в алексеевском уже почти все пожали. Сейчас такого уже негде прочитать.
Голубь-невермор на балконе остепенился: завел себе постоянных блядей, серут теперь в шесть жоп, половичок, вывешенный в июле для просушки занесло сугробами серо-белого говна. Я кидаю в блядей пустыми молочными пакетами через форточку, бляди смотрят на меня сквозь стекло с недоумением: а это еще кто? Лениво отходят в сторону. Невермор разъел морду совсем уже невозможную, на окружающее не реагирует, скучно ему.
