Связь с заграницей (1921)
В этом же 1921 г. была напечатана моя работа[6], еще в 1917 г. выполненная по совету В. Г. Фесенкова. Когда в Вычислительном институте были получены иностранные астрономические журналы за последние годы, то оказалось, что в журнале «Astronomie Nachrichten» была напечатана статья немецкого специалиста по падающим звездам Хофмейстера, который вывел ту же самую сложную формулу с двойным интегралом, которая получилась и у меня. Но он не довел решения до конца, так как «не взял» этого интеграла, который у меня превратился в двучлен. Это меня порадовало, и чтобы показать немецкому ученому, что и у нас развивается метеорная астрономия в том же направлении, как и у них, я послала для него в редакцию «A. N.» оттиск своей работы, напечатанной по-русски. В ответ получила любезное письмо на немецком языке. Хофмейстер писал, что он насилу нашел переводчика, чтобы прочесть мою работу, просил обмениваться с ним трудами по общей нашей специальности — падающим звездам — и спрашивал моего разрешения напечатать от моего имени в «A. N.» то, что я ему прислала. Таким образом, не по моей инициативе, одна из моих работ оказалась напечатанной за рубежом[7], чего я принципиально избегала. Впоследствии и этот единственный случай был мне поставлен в вину.
Возврат домика в Луге (1921)
Члены Общества любителей мироведения читали много популярных лекций по астрономии. Я тоже принимала в этом участие как в самом Петрограде, так иногда и в других городах поблизости. Пришлось поехать и в Лугу. Мне было даже интересно посмотреть, в каком положении находится наша «дачка из сарая», побеседовать с соседями. Мы не были там с лета 1918 г. При наступлении Юденича белые побывали в Луге, потом дачку национализировали, вывезли мебель, кого-то поместили там. Соседи усиленно советовали мне хлопотать через Смольный о возвращении домика нам. Заявление мое поддержал и Метеоритный отдел Академии наук, и я получила резолюцию о том, чтобы жильцов из домика переселить, мебель нашу возвратить, а дачку передать нам в собственность. Повезла я этот документ в Лугу, и на двух подводах вернули нам отобранные вещи. Пришлось выселиться и «захватчикам», у которых не было даже ордера на эту жилплощадь. Они сказали, что уже предчувствовали эту неприятность, так как курица у них стала петь петухом, а это не к добру, как всем известно.
В конце года я вышла из состава сотрудников Вычислительного института — вероятно, потому, что мне трудно было совмещать работу там с моей службой в Институте им. Лесгафта и с общественной работой в Р.О.Л.М. Оба эти учреждения и небольшая обсерватория помещались в собственном доме Института им. Лесгафта по ул. Союза Печатников (б. Торговая, д. 25а). Так как центр тяжести моей работы переместился из университета в это помещение, то было уже неудобно продолжать жить на Тучковой набережной. В ночное время Николаевский мост разводился, и это связывало меня во время наблюдений или заседаний.
