Там, расхаживая туда-сюда по ледяному выступу, караулил чернокрыл; его острая морда дёргалась, а жёлтые глаза не отрываясь смотрели на рыбу в зубах серебристого змея. Внезапно он с резким визгом спрыгнул со льдины и нырнул за рыбой. Но среброзмей был слишком быстр. Он ушёл под воду и исчез под ледяной коркой, окаймлявшей бурный поток. Через мгновение он вынырнул; рыбы в его пасти уже не было.
Закричав ещё громче, чернокрыл взмыл в небо, выгнулся в воздухе и снова бросился вниз, но не в воду, а к самой ледяной корке, которая треснула от удара его острой морды. Он погрузился под воду, затем снова появился на поверхности и захлопал крыльями; вода сбегала с его спины. В челюстях чернокрыла была зажата розово-коричневая рыба, которую среброзмей спрятал подо льдом.
– Идём, Мика, – поторопил его Илай. – Начинает темнеть.
Мика и Илай держали путь вверх по реке, пока она не скрылась под снежным настом. Затем, двигаясь небольшими осторожными шажками, они пересекли поток. Хрупкий лёд трещал и стонал у них под ногами, но выдержал, и путники продолжили подниматься в гору на другом берегу реки. Далеко позади солнце только-только село. Мика и Илай добрались до неглубокой впадины на склоне утёса.
Илай положил на каменный пол рюкзак того, кто призывает зиму, и свернулся калачиком. Мика лёг рядом, и покрытая льдом каменная осыпь заскрипела, когда он натянул на голову свой плащ из змеиной шкуры.
– Мы отдохнём до первых рассветных лучей, а затем направимся к высокой равнине. Когда мы спустимся в зелёную гавань, будем рыбачить и охотиться, сколько душе твоей будет угодно, Мика… Мика?
Но Мика не отзывался. Он уже спал.
Мандрозмей прошмыгнул по снегу, сложив расправленные крылья; его хвост подрагивал. Казалось, крепкий мороз этому существу с блестящими глазками вообще был нипочём.
Змей остановился возле кучи помёта серозмеев, темневшей на фоне белоснежного наста. Он присел на корточки, изучая рой крупных чёрных мух, потревоженных его появлением и круживших теперь у него над головой. Змей стал подпрыгивать, снова и снова поднимаясь и приземляясь; он ловил в воздухе насекомых, пока не насытился. Затем он облизнул пасть тонким длинным языком, довольно фыркнул и продолжил путь.
Он прошёл не больше десяти метров, когда снежный наст под ним задрожал и начал трескаться; чувствительные уши уловили какой-то скрежет. Змей остановился и…
Внезапно из-под сугроба, выпустив фонтан льда и снега, вырвался кулак; пальцы разжались и схватили мандрозмея. Через секунду последовал ещё один взрыв, и появилась голова – огромная голова с лицом, исполосованным тонкими шрамами, и бесформенным бугром вместо носа. Бледно-голубые глаза открылись, и рука притянула бьющегося мандрозмея к безгубому рту. В шею мандрозмея впились зубы; оторванная голова безжизненно свесилась набок. Перехватив мёртвую тушу на весу, рука занесла её так, чтобы кровь стекала прямо в рот…
