К ее удивлению, три короткие фразы на воротах сложились в следующий текст: «Творите здесь хорошую и красивую жизнь. Нет потусторонней жизни. Нет воскрешения». Ничего себе! Хорошенькое утверждение для протестантско-католической Германии.
Ставя словарь обратно, Анита обратила внимание, что на одной из полок пыли меньше, чем на других. Что здесь за книги? «Герой нашего времени», петербургское издание 1841 года. Анита взяла том в руки и убедилась, что Лермонтова Андрей Еремеевич почитывал, причем нередко – листы в книге были заметно истрепаны и захватаны. Анита бегло пролистала книгу, но ни закладок, ни пометок на полях не обнаружила. Если и были у господина Вельгунова тайны, то, похоже, он унес их с собой в могилу.
Разочарованная Анита бросила книгу на письменный стол. Ранке говорил о записной книжке, но полицейские, конечно же, забрали ее с собой. Делать тут больше нечего, пора уходить.
Большие настенные часы, оправленные в старинную рельефную бронзу, гулко пробили два. Пора – Алекс скоро вернется из своего клуба. Анита направилась к выходу, но вдруг остановилась и повернула голову. Часы. В комнате они были не одни. Вторые, поменьше и поскромнее, висели в углу. Они были сломаны, обе стрелки безжизненно застыли на цифре шесть, маятник молчал, а гиря отсутствовала вовсе, от нее осталась только металлическая цепочка, болтавшаяся под круглым корпусом.
Странное дело: паутины на этих безмолвных часах было гораздо меньше, чем на тех, которые исправно отсчитывали время. Анита вернулась в комнату, положила ридикюль на диван.
На циферблате, под неподвижными стрелками, виднелась выгравированная надпись: «Nehmen Sie dies zur Erinnerung». «Возьмите это на память», – перевела Анита, сверившись со словарем. Очевидно, часы когда-то были сувениром.
Она протянула руку и, сама не зная зачем, стала вращать минутную стрелку. На третьем витке внутри часов что-то щелкнуло, и циферблат с легким скрипом отъехал в сторону, открыв в корпусе, среди шестеренок и рычажков, маленькую нишу, а в ней – бумажный сверток. Анита, волнуясь, взяла его и развер-нула.
Письма? Увы, взору открылись столбики цифр. Три листа бумаги, и на всех – цифры, цифры… Понять, что они означают, на первый взгляд не представлялось возможным.
И все-таки это уже зацепка. Анита спрятала найденные бумаги в ридикюль. Подумав, сунула туда же книгу Лермонтова. Трижды повернула минутную стрелку на часах в обратную сторону, и циферблат, щелкнув, встал на место. Теперь все.
