– Ну и как, не умираешь от стыда? – осведомился лорд. – Вообще-то могла бы и поблагодарить.
От потрясения я даже повернула к нему голову. Мерзавец, понятно, тоже на меня пялился, сверху вниз и с гадкой усмешечкой.
– За что благодарить?!
– Как за что? Да я всю историю с озером ради тебя, можно сказать, придумал! Чтоб ты не так стеснялась в следующий раз. Видишь, какой я добрый? Забочусь о тебе, а ты не ценишь…
– Ценю, – буркнула, опять глядя вперед. – Даже не представляешь, как ценю.
– Ну вот и славно, – кивнул Янтарный. – Молодец! Милая, умненькая, практичная девочка. И стройненькая такая! – Он повел рукой, изображая мою стройность. – Словом, кругом хороша! – заключил радостно.
Ты так-то тоже вполне ничего… Ниже пояса я смотреть не желала, а вот мощные плечи, изящные руки и торс оценила вполне. Везет все-таки фейрийским леди. В плане красоты… Характерец у высшего – просто убить хочется. Медленно и с наслаждением!
Когда мы добрались до остатков лестницы, ведущей в развалины храма, Аламбер поставил ногу на ступень, топнул пару раз и сообщил:
– Теперь, извини, я вперед пойду. А ты за мной, след в след, поняла? Заодно рассмотришь все остальное. Хотя лучше под ноги смотри. Здоровее будешь.
Он подмигнул и зашагал вверх, к спиралевидной колонне. А я в очередной раз залилась румянцем. Ненавижу!..
* * *
Вот не было у тебя, Ула, никаких печалей… Топала ты себе по простой волшебной тропе и обижалась на сапожника за то, что обувка в подъеме жмет. А знала бы, что придется идти голой и босой по холодному мосту в серебряной пустыне, – пошла бы?
Пошла бы. Потому что все готова отдать за то, чтобы разбудить в себе суть фейри. Потому что Холлан-Тайд бывает раз в году. Потому что не в моих правилах отступать от собственного решения. И никакие высшие лорды меня не остановят! Даже и совершенно голые…
Ну и… Да что там говорить, интересно мне. Может, став фейри, я и правда проникнусь тем, что видела поле великой битвы. Хотя не заметила, чтобы Аламбер сильно тут скорбел.
Размышляя, я честно смотрела себе под ноги. На изглоданные временем мраморные ступени, местами усыпанные мерцающим серебряным песком. Валялись тут и куски камня, и какие-то непонятные осколки, и даже истлевшая кожаная перчатка. Причем явно женская…
А потом я увидела серо-зеленый росток, тянущийся из глубокой трещины. На ростке три плоских веточки с острыми листами-иголками. Я быстро глянула вверх, на мелькающий в свете луны смуглый зад Янтарного, и присела на корточки.
