– Без комментариев, – вздохнул я, и мне действительно было нечего сказать.
– Да ради бога! – отмахнулась Глафира. – Только мои комментарии в загсе будут.
– Я все понял, – опустив взгляд, прошептал я. – Виноват, каюсь – больше не повторится.
– Вот только еще раз… – прошипела жена, поднеся кулак к моему носу.
Последнее слово в наших внутрисемейных конфликтах всегда оставалось за Глафирой. Тем более что сейчас мне и крыть было нечем. Я с ужасом осознавал, что в то самое время, когда я совершал приключения и подвиги на воображаемой Мирабелле, – в реальности мое тело само по себе бродило по улицам Владимира! И еще непонятно – с какой целью и какими последствиями!
– Я, пожалуй, пойду прогуляться… – тихо произнес я. И, предчувствуя грядущий взрыв, поспешно добавил: – К Стрешневу я. И никаких баб там не будет – можешь сама потом прийти и убедиться.
– Я не удивляюсь, – ледяным тоном произнесла Глафира. – После баб – зачем другие бабы? Вам, мужикам, надо перед друзьями похвастаться за рюмкой чая. Иди уже, гулена. И чтобы к вечеру дома был!
Стрешневу Глафира почему-то доверяла. Может быть, потому, что Колька был вообще как открытая книга. По его наивным глазам легко можно было прочесть: где, когда, с кем и в каком составе. Я это тоже прекрасно понимал и поэтому старался избегать такого явного палева. Да и ни о какой рюмке чая речь сейчас идти не может – тут моя семейная лодка по швам расходится и вот-вот ко дну пойдет…
Колька, несмотря на всю свою житейскую несерьезность, на самом деле человек вдумчивый, с аналитическим взглядом на вещи и принимающий всерьез абсолютно все версии, даже совершенно нереальные. Так что с ним можно было вполне серьезно обсуждать все: от теории мирового заговора до особенностей конструкции летающих тарелок. И ему единственному я мог доверять – в том смысле, что, выслушав меня, мой друг не посоветует мне обратиться к психиатру.
Так произошло и в этот раз. Внимательно выслушав про мои эфемерные похождения на Мирабелле и про то, что в это время происходило здесь, – Колька, подумав, изрек:
– Мое мнение такое: травма головы изменила структуру твоего сознания, соединив его с сознанием человека из параллельной вселенной. В истории нашего мира уже бывали такие случаи – по телеку что-то такое рассказывали и в Интернете несколько занятных случаев описывалось. И шансов на такое у тебя было один не к миллиону, а к миллиарду, наверное. В результате ты стал способен мысленно перемещаться в параллельный мир. Блин, Игорян, – я тебе реально завидую! Ты сейчас, считай, стал вровень с Колумбом и Гагариным – первый человек, ступивший на землю инопланетного мира!
