– А-а, – раздалось со стороны двери, и мы вздрогнули от неожиданности. – Вы избавили меня от лишних хлопот.
– Каких еще хлопот? – спросила я, пытаясь не выглядеть чересчур виноватой и нечистой на руку.
Казарей запустил пятерню в свою взлохмаченную светлую шевелюру.
– Я считал, что простого способа поднять эту тему не существует. Вы, наверное, слышали, что с последним рекрутом у нас не сложилось.
– Так это… как, вы сказали, ее имя? – спросила Адрана.
– Гарваль. – Казарей подошел к нам и начал рассказывать о женщине на кровати так, словно она была где-то совсем в другом месте, ничего не слышала и не понимала каждое слово. – Она родом с Превомара – это мир-веретено, неплохой, в восьмой процессии. Прямо сейчас он по другую сторону Старого Солнца от нас, но после того, как вскроем пару шарльеров, остановимся в Тревенца-Рич…
– Вы отвезете ее домой? В таком состоянии? – спросила Адрана.
Казарей смутился:
– Со временем она может исцелиться.
– Может? – повторила я.
– Она изначально нам не подходила, Арафура. Она влипла в какую-то неприятную историю… какие-то нелады с семьей из-за брака. Она так сильно хотела сбежать с Превомара, что подкупила кое-кого и ей помогли преувеличить свои способности. Я думал, ей хватит таланта, чтобы осилить полную нагрузку с первой попытки… – Чтец костей покачал головой, и у меня до сих пор нет сомнений в том, что его раскаяние было искренним. – Она нам солгала, – продолжил Казарей. – Но я не держу на нее зла. Мы все время от времени искажаем правду, а у нее были веские причины покинуть Превомар.
– Я не лгала, – сказала Гарваль. Но ее голос ослабел, как будто несчастная почти израсходовала всю энергию, которую накопила для разговора. – Я не лгала.
Какая-то волна усталости прошла сквозь нее, и я почувствовала, как она расслабилась – впервые с той поры, как мы ее увидели.
– Лгала она или нет, – сказала Адрана, – какая у нас гарантия, что мы не закончим так же, как эта женщина?
– Гарантий нет, – признался Казарей. – В этом и кроется подвох. Мы говорим о пришельческой технологии, которую никто из нас толком не понимает. Тот факт, что мы ее используем, не означает, что мы вникли в ее суть.
Он подошел к раковине на стене, смочил тряпку и промокнул ею лоб и щеки женщины. Повернулся к нам:
– У нее бывают плохие периоды и хорошие. Если она кажется разумной, то вы застигли ее в хороший момент. Воздействие, которому она подверглась, было относительно недолгим, и я думаю – по крайней мере, надеюсь, – что ее нейронные контуры в конце концов восстановятся в другой форме.
