Ну и, конечно же, в шестой раунд перешёл и Кай, поразивший зрителей своим затяжным поединком против Неуловимого.
Что же касалось Шакса, то у него произошла интересная ситуация — оппонентом парня в пятом раунде оказался Глефус. Когда бой начался, то лучник, стараясь избегать мощных атак великана, пытался наносить тому удары. К удивлению Шакса, здоровяк даже не пытался уклоняться. Он спокойно принимал все выпады противника, словно те были не более чем комариными укусами.
В итоге, когда Шакс осознал, что силами одного лишь тела он никак не сможет навредить твёрдому будто камень Глефусу, то парень решил сдаться. В десятку сильнейших он уже попал, поэтому смысла бороться за первое место лучник не видел.
Однако последнее слово Шакс всё же решил оставить за собой, произнеся после сдачи фразу, поразившую многих зрителей.
— Я сдаюсь, — отскочив от Глефуса и подняв руку, произнёс он, а затем добивал: — На самом деле я вообще-то лучник, и особыми навыками ближнего боя почти не владею, — громко и высокомерно заявил он, после чего спокойно удалился с арены.
Слова Шакса произвели фурор, не оставив равнодушным практически никого из зрителей. Кто-то посчитал, что Шакс лжёт. А кого-то это просто рассмешило. Некоторые же и вовсе заполыхали гневом. Ведь если неизвестный лучник забрался так высоко на Кулачном Мордобое, то что можно было сказать про его противников, проигравших Шаксу ранее? А ведь среди них было немало тех, кто действительно мог претендовать если не на победу, то как минимум на место в первой пятёрке.
После такого имя Шакса крепко закрепилось в умах большинства зрителей как очень наглого засранца.
Когда бои четвертьфинала закончились, на арене стали выступать выбывшие ранее бойцы, которым предстояло сразиться за места с десятого по сто двадцать восьмое. Впрочем, сделать это за один день они не могли, поэтому сегодня были запланированы поединки тех, кто выбыл ещё в первом раунде.
А что же касалось умерших рабов, коих была почти четверть, то они не считались полностью выбывшими, а также занимали конкретные места в рейтинге турнире. Даже посмертно. Делалось же это потому, что все погибшие бойцы всё равно являлись собственностью различных рабовладельцев, которые явно ставили деньги на своих рабов. Поэтому просто вычеркнуть этих бойцов из списка участников по причине их смерти организаторы не могли. Однако в таком случае погибшим предстояло сразиться с другими проигравшими за оставшиеся места. И раз они были мертвы, то автоматически проигрывали, опускаясь до определённой планки, которая зависела от того, как высокого эти рабы добрались ещё живыми. Например, если боец дошёл до третьего раунда, а затем умер, то ниже тридцать второго места он опуститься не мог. Благодаря этому даже мёртвые рабы приносили немалые деньги своим владельцам, если те угадывали, в какой приблизительно области мест окажется их боец.
