Хотя порно любят осуждать за то, что оно заставляет людей чувствовать неловкость в связи с сексом, на самом деле оно снимает тревогу. Поэтому-то на него так злобно и нападают. Сексуальность должна пугать. Когда мы смотрим порно, мы знаем, что «это» произойдет, и у нас нет ни малейшего беспокойства по этому вопросу, в отличие от реальной жизни. Трахаться с незнакомцем или с незнакомкой – это всегда немного страшно, если, конечно, не набухаться в говно. Без страха, собственно, было бы не так интересно. В порно мы знаем, что у мужчин встает, а женщины кончают. Невозможно жить в обществе спектакля, наполненном изображениями соблазнения, флирта, секса, и не понимать, что порно – это островок безопасности. Ты не участвуешь в происходящем, можешь наблюдать со стороны и совершенно спокойно научиться это делать. Здесь женщины довольны качеством оказанной услуги, у мужчин стоит до небес, они брызжут спермой, все друг друга понимают и в кои-то веки все складывается хорошо.
Почему порнография целиком и полностью принадлежит мужчинам? Почему за тридцать лет существования порно как индустрии вся экономическая выгода достается им? Ответ неизменен во всех областях: для женщин власть и деньги обесцениваются. Получать и использовать их можно только с мужской кооптацией: добейся того, чтобы тебя выбрали в жены, и будешь пользоваться преимуществами твоего партнера.
Мужчины сами придумывают порно, ставят, смотрят его, извлекают из него выгоду. Тому же искажению подвержено и желание женщины: оно тоже должно пройти через призму мужского взгляда. Сейчас мы постепенно привыкаем к идее женского удовольствия. Еще недавно это было нечто немыслимое, запретное, и лишь в семидесятые годы словосочетание «женский оргазм» входит в повседневную речь. Мгновенно это оборачивается против женщин двойным ударом. Во-первых, теперь нам дают понять, что не кончить – значит потерпеть провал. Фригидность почти стала знаком бессилия. Однако женская аноргазмия несравнима с мужской импотенцией: фригидная женщина не бесплодна. И не отрезана от своей чувственности. Но вместо того чтобы быть возможностью, оргазм превращается в требование. Обязательно всегда чувствовать себя в чем-то неспособной… А во-вторых, мужчины немедленно сделали женский оргазм своей собственностью: женщина должна кончать только с их участием. Женская мастурбация продолжает оставаться чем-то презираемым, вторичным. Оргазм, которого мы должны достигать, даруется самцом. Мужчина должен «знать, как взяться за дело». Как в «Спящей красавице»: он взбирается на нее, и она без ума от счастья.
