Этот конкретный образ проститутки, который так любят тиражировать, – образ лишенной прав, автономии, возможности принятия решений – выполняет несколько функций. А именно: показать мужчинам, как низко им придется пасть, если они хотят пойти к шлюхам. Тем самым их тоже возвращают в лоно брака, все в ту же семейную ячейку: все должны сидеть дома. Кроме того, это способ напомнить мужчинам о том, что их сексуальность по определению чудовищна, она создает жертв, разрушает жизни. Ведь мужская сексуальность должна оставаться криминализованной, опасной, антисоциальной и несущей угрозу. Это не объективная истина, а культурная конструкция. Когда шлюхам не дают работать в достойных условиях – это, конечно, наступление именно на женщин, но заодно и способ контролировать мужскую сексуальность. Чтобы потрахаться в любой момент, когда придет в голову, не было слишком легко и приятно. Чтобы их сексуальность оставалась проблемой. И здесь опять двойная петля: в городах все нацелено на возбуждение сексуального желания, но его реализация должна оставаться трудной и вызывать чувство вины.
Политическое решение делать проституток жертвами призвано выполнить еще одну функцию: заклеймить мужское желание, держать его в позоре. Пусть кончает и платит, если хочет, но для этого ему придется столкнуться нос к носу с гнилью, стыдом, нищетой. Договор с проституткой: «Я тебе плачу, ты меня удовлетворяешь», – это основа гетеросексуальных отношений. Притворяться, как делают многие, что эти отношения чужды нашей культуре, – лицемерие. Наоборот, отношения между гетеросексуальным мужчиной-клиентом и шлюхой – это здравый и ясный межполовой контракт. Именно поэтому его и нужно искусственно осложнить.
Когда законы Саркози[18] вышвыривают уличных проституток за пределы города, вынуждая их работать в лесах по ту сторону кольцевых дорог, покоряясь любым капризам ментов и клиентов (символика леса заслуживает отдельного внимания: сексуальность должна быть физически устранена из зоны видимого, осознаваемого, освещенного), это политическое решение не призвано защитить мораль. Дело не только в том, что эта бедная часть населения мозолит глаза респектабельным жителям центра города. Депортируя за пределы города тело женщины – основополагающий инструмент в политической разработке мистики мужественности, – правительство удаляет с глаз грубое желание мужчины. Если раньше шлюхи предпочитали селиться в престижных районах, то это потому, что там были клиенты, которым было удобно заскочить на минетик по дороге домой.
