Поначалу новая работа нравилась мне еще и тем, что все вокруг стали мне делать комплименты и радоваться тому, как я расцвела. Когда девчонка становится женственной, это вызывает море восторга. Закон жизни. Мало кому приходило в голову поинтересоваться, что это на меня нашло. Я уже говорила, что раньше меня никогда не интересовали «женские штучки», и то, что я их носила, помогло мне понять кое-что важное о мужчинах. Когда ты этого не ждешь, эффект от объектов-фетишей – пояса для чулок, шпилек, пуш-апа или помады – кажется просто неудачным розыгрышем. Мы притворяемся, что не знаем об этом, когда жалеем женщин-объектов, куколок с силиконовой грудью, всех этих анорексичных и перелицованных сучек из телевизора. Но уязвимая сторона тут – мужчины. Их будто не предупредили, что Деда Мороза не бывает: едва завидев красную шубу, они бегут и размахивают списком подарков, которые хотят найти под елкой. С тех пор я люблю слушать, как мужчины разглагольствуют о глупых женщинах, помешанных на власти, деньгах и славе: куда умнее быть помешанным на сетчатых колготках…
Проституция стала для меня одним из ключевых этапов восстановления после изнасилования. Возмещением убытков – банкнота за банкнотой, – того, что у меня забрали силой. Если я могу продавать это одному клиенту за другим – значит, это все еще принадлежит мне. А если я продаю это десять раз подряд – значит, от использования оно не ломается. Этот секс был моей исключительной собственностью, не терял в цене от многократного использования, он мог быть рентабельным. Я снова была в ситуации гиперженственности, но на этот раз я извлекала из нее чистую выгоду.
Сложность была и остается не в том, что я это делала. Приступая к этой главе, я вспоминаю много хорошего. Выброс адреналина, когда звонишь в дверь, еще более мощный выброс – перед началом некоторых сеансов. В плане секса – хотелось бы иметь возможность сказать что-то другое, потому что я уже не горю желанием пополнять категорию треша, но в целом это было очень увлекательно. Быть шлюхой частенько было классно, чужое желание приносило удовлетворение. А еще я впервые позволила себе настоящие походы по магазинам, на свои собственные деньги. У меня были такие суммы наличными, о которых я никогда и не мечтала, и возможность спустить их за один день. Этот опыт показал мне мужчин с ребяческой стороны, хрупкими, уязвимыми, и за счет этого сделал их для меня симпатичнее, проще, милее. И в конечном счете доступнее. Я научилась вызывать даже больше внимания, чем мне было надо. Я и представить не могла, что это уменьшит мою агрессивность к ним, которой, что бы там обо мне ни думали, никогда и не было так уж много. Мужские свойства или поступки меня не злят – злит меня, только когда мне пытаются что-то запретить.
