Люблю свой кабинет и совершенно не люблю в нем цветы.
Дверь позади открылась, и, судя по бесшумности шагов, вошел Хам.
- Как вошел, так и вышел, - не оборачиваясь, потребовала я. - И да - веник свой тоже уволок.
Тишина, затем спокойное:
- Даже записку не читала?
- Нахрен? - грубо спросила я.
Пройдя к столу, швырнула договор, села в кресло, закинула обе ноги на столешницу, руки за голову, сцепив в замок, и торжествующе посмотрела на Хама. Кстати, кличка моих рук дело, потому как раньше Хам носил прозвище Мужик. Но это до того, как однажды после страстного поцелуя, от которого дрожали руки и не слушались ноги, я, тогда только-только начавшая работать в разведке и получившая свою первую команду, открыла комп и увидела сообщение от Нира. В сообщении было всего одно предложение: "Рега поспорил на вас с лейтенантом Кельмом". А в теме письма значилось: "Мне очень жаль, Мелани".
Наивная стажерка Мелани Элис по прозвищу Ласточка скончалась в агонии в ту же минуту. Она умирала болезненно и страшно, она гибла, от разрыва сердца... Она умерла. Родилась Мегера. В тот же вечер лейтенант Кельм ночевал в моей квартире, и даже в моей постели, и как это не удивительно - со мной. Точнее он спал, а я, используя собственную разработку, выкачивала правду из его мозга. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием. К рассвету я знала все.
В восемь Бадер получил рапорт, в котором я отразила все откровения Кельма по поводу сотрудничества с Илонесом и про счета, имеющиеся в банках вне содружества, там было написано так же. Проигнорировать подобное генерал не смог - лейтенантом занялись спецы разведуправления, и выяснилось, что полученная мной информация лишь жалкие крохи от общей картины. Кельма расстреляли за измену, и убийство трех сослуживцев.
А вот появившегося в моем тогда еще прозрачном кабинете Регу, ждал мало приятный сюрприз:
- Все кончено, - мне было больно, но в этом я не признавалась даже себе. - Свалил нахрен, отход свинофермы!
Оторопевший Рега попытался настоять, и получил сломанную гортань. При повторной попытке объясниться - два сломанных ребра. Третья уложила его в госпиталь на неделю. Потом Боров сжалился, и объяснил мужику, в чем тот не прав. И вот у любого другого совесть бы проснулась, а этот ко мне заявился и сказал:
- Мне жаль, что ты об этом узнала. Да, поначалу хотел тебя затащить в постель, но все изменилось, Мелани. Я полюбил тебя, правда, я...
- Пошел вон, - все, что он услышал от меня. - А попытаешься еще раз обнять, загремишь опять в госпиталь. Свалил!
