— Боюсь, пока вам придётся потерпеть некоторые неудобства, — хмыкнул агент Шмидт. — Ваше пребывание здесь — тайна даже для экипажа. Рейд, в котором мы находимся, в любом случае был запланирован, ради вас лишь чуть изменили маршрут группы. Разместить вас комфортно не выйдет, но не переживайте, о вашем здоровье и самочувствии будут заботиться. А по прибытии в наш тыл вы получите всё, что вам положено как пленному офицеру и леди. Вы нужны нам живой и здоровой.
Коммандер Рубен подошёл к ящику, из которого достали Аэлиту, заглянул внутрь. Спросил негромко:
— Агент, как давно капитана… пленили?
— Около двух суток назад.
— Дьявол! Тогда хватит болтать, отведите уже девушку в камеру и принесите ей поесть.
Аэлиту вывели из ангара те же два охранника. Руки пленнице так и не сковали, но девушка оценила, как профессионально её держат. Дёрнись марсианка в любую сторону — и конвоиры вмиг уложат её носом в пол, вывернув локти. Да и силы пока не вернулись к лётчице. Потому она смиренно прошла по пустым техническим коридорам, где вдоль стен тянулись трубы и пучки проводов, до неприметной двери в металлической стене. Помещать секретную пленницу на корабельную гауптвахту имперцы не рискнули. «Камера» оказалась переоборудованной подсобкой — в точно такой же Аэлита не так давно провела два дня. Разве что раскладушку заменяла наспех приваренная к стене койка, да на двери изнутри не было ручки. Удобства состояли из переносного полевого туалета и полукруглой металлической пластины, впаянной в стену горизонтально — она, вероятно, изображала стол.
— Располагайтесь, — буркнул солдат, втолкнув лётчицу в камеру и захлопнув за ней дверь. Щёлкнул замок.
Всего через несколько минут принесли обещанную еду, а вместе с ней — свёрток с одеждой. Никогда не смущавшаяся наготы Аэлита первым делом занялась обедом, попутно оценивая попавшую ей в руки посуду на предмет полезности. Пластиковые тарелки и стаканчики на пластиковом подносе, да при них — пластиковые ложки и вилки. В качестве оружия или инструментов не годятся совершенно. После трапезы марсианка, наконец, оделась. Имперцы выдали её пару простого белого белья и женский офицерский мундир без кителя — белая блуза, узкая чёрная юбка с вырезом на левом бедре, чёрные высокие сапоги на остром каблуке. Чулок и ремешка для юбки не прилагалось. Собирали всё это в явной спешке. Бельё оказалось настолько велико, что девушка предпочла обойтись без него. Блуза пришлась впору по длине, но слишком свободно ощущалась в плечах. Юбка почти не жала в талии, зато была определённо рассчитана на женщину ростом в полтора метра, а не в два. Аэлите она едва прикрывала верхнюю часть бёдер. Удивительно, но лишь с сапогами проблем не возникло. Если не считать проблемой высокие каблуки, конечно.
