Память до востребования | страница 25



Ирме Михайловне стало не по себе. Она скрупулезно, с дотошностью криминалиста обследовала всю комнату сантиметр за сантиметром. Сомнений не осталось, кто-то здесь вечером серьезно поработал, прочистил забитые перья энцефалографа, сделал запись, прилежно прибрал за собой, развесил электроды на планочке, покормил гекконов — и скрылся…

Ирма Михайловна давила ногтями сигаретный фильтр и, замерев у стола, дожидалась очной ставки с Люсей.


Тем временем Борис Матвеевич начал проверять следующего подозреваемого. Когда в комнату впорхнула лаборантка Оля Пашенская, он с нею поздоровался первым. Будь Оля чуть пособраннее, она сразу насторожилась бы: Хоружий не отличался светскостью. Однако Оля, даже не взглянув на Бориса Матвеевича, машинально ответила ему каким-то неопределенным птичьим возгласом, швырнула на свой стол маленькую заплечную сумочку и подсела к телефону.

— Оля, — ласково повысил голос Борис Матвеевич, пытаясь перехватить внимание лаборантки до того, как та наберет номер, — ты вот тут… вчера… Черновик отчета я вроде оставлял. Не попадался он тебе, а?

— Что? Отчет? — дернулась Оля, не отнимая трубки от уха. — Нет… Какой отчет?

— Черновик я оставлял, — вежливо повторил Борис Матвеевич.

Оля подумала что-то плохое и угрожающе выставила на Хоружего острую коленку. Это был проверенный прием: взгляд Бориса Матвеевича растекся по коленке, как медуза, брошенная на камень.

— Нет, не видела, — отрезала Оля и отвернулась. — Элька, ты? Что так долго не подходишь? Разбудила?..

— А заявки? — донесся до нее чуть севший, какой-то жалобный и совсем примирительный голос Бориса Матвеевича. — Ты их подготовила?

— …Ну да, вчера у Генки… — Оля, словно отмахнувшись от мухи, указала Хоружему на свой стол. — Там гляньте, я не помню… Нет, Эль, это не тебе… И чтó Алик?

Борис Матвеевич глянул на Олин стол и едва не хлопнул себя ладонью по лбу: заявки были готовы и отпечатаны столь же образцово, сколь и таинственный отчет.

— Ты печатала? — как можно ласковее спросил Борис Матвеевич.

— Ну, конечно, на «манке». А какого цвета? — Оля бросила косой взгляд на бумаги, которые Борис Матвеевич держал на весу, протянув к ней руки, и, по близорукости не вникнув толком в суть дела, неопределенно дернула плечиком. — Ну, это же сумасшедшие деньги!

Борис Матвеевич был удовлетворен.

«Печатала она… Стерва… Теперь узнать бы: с чьей подачи», — подытожил он свои наблюдения и, вспомнив ненароком острую коленку, машинально расстегнул ворот рубашки и тяжело вздохнул.