— Ну, здравствуй, гражданка Иванова, — сказал Барышев.
— Ой, Глеб Сергеевич, заходите, — напевным голосом проговорила она.
— Что же ты, Люська, опять хулиганишь, что было позавчера?
— строго спросил Барышев.
— Да ничего особенного, — вяло ответила Иванова, — справляли день рождения нашей поварихи.
— Ничего себе день рождения, — проговорил Глеб, — чуть не спалили твою богодельню, да еще и драку устроили такую, что самый отборный мат был слышан во всем парке. Я ведь тебя предупреждал, что еще один «залет» и ты лишишься своего «хлебного места». Завтра же напишу представление в трест столовых и ресторанов об антисанитарии и бардаке, который здесь постоянно происходит.
— Ой, миленький Глеб Сергеевич, не губите, больше не повторится, это все «Тюря» — запричитала Иванова.
— А кто тебе фингал поставил? — спросил он.
— Да этот «Тюря» и поставил, — мы гуляли тихо и спокойно до того момента, когда он с дружками не заявился. Мало того, что он на халяву нажрался, но еще и поджег зажигалкой скатерть и устроил драку. А меня, гад такой, подловил у туалета и хотел изнасиловать, но я стала сопротивляться он меня и ударил кулаком в глаз. Хорошо, что вовремя участковый инспектор подоспел.
— Что же ты на «Тюрю» заявление отказалась писать? — спросил Барышев.
— Да Вы что, «Тюря» — страшный человек, не хочу я с заточкой в животе в больнице валяться, — рассердилась Иванова.
— Ну и, дура, — пробасил Глеб, — завтра же напишу представление.
— Ой, не надо Глеб Сергеевич, — вновь заголосила Иванова.
— Ну, тогда слушай, Люська, — сказал он, — возьми бумагу, авторучку и пиши заявление на «Тюрю».
Женя достал из своей папки чистый лист бумаги и авторучку и положил на стол перед ней.
— А что писать? — спросила Иванова.
— Ты что прикидываешься? Пиши заявление в отделение милиции о том, что позавчера в кафе ворвался пьяный гражданин Тюрин, избил меня и пытался изнасиловать, — проговорил Глеб.
— Нет, не буду писать, — резко сказала она.
— Ну, тогда мы пошли, — ответил Барышев, — и можешь сказать прощай этому заведению.
Они почти уже вышли, когда услышали писклявый голос Ивановой: — Да уже пишу, только не уходите.
Они вернулись и увидели, как Иванова старательно выводила свои каракули.
— Молодец, Люська, — сказал Глеб, — я тебе обещаю, что этому заявлению я хода не дам, а лишь постращаю «Тюрю». Он и так будет сегодня арестован за другое дело, так что ты его в ближайшие годы не увидишь. Ну а позавчерашний инцидент я постараюсь не заметить.
