За несколько лет она сделала успешную карьеру, зарабатывала теперь довольно много денег, детей устроила в престижную гимназию, а Федор все так же лежал на диване, сочинял какие-то эссе, умно и красиво рассуждал об искусстве и при этом на словах обожал Таню. Денег им все равно не хватало, поскольку производимые семьей затраты превышали Татьянины возможности. Сама сестра вечно была задерганная, с утра мчалась в свой банк, вечером, притащив сумки с продуктами, купленными после работы, тут же бежала на кухню и бросалась к плите — готовить еду, а любящий муженек и милые детки уже ходили кругами, принюхиваясь и предвкушая вкусный ужин. А готовила она действительно великолепно. И чистота в доме всегда была удивительная. Мария поражалась, как и когда Танька все успевает. Она сочувствовала сестре, пыталась незаметно подсовывать ей деньги, презирала Федора, окончательно оставившего попытки устроиться на работу, и не понимала, почему сестра так им восхищается. Поистине — любовь зла!
Вмешиваться в их жизнь, повлиять как-то на этот дикий семейный уклад было совершенно невозможно. Стоило родителям или Марии сказать хоть слово, Таня тут же грудью вставала на защиту любимого супруга-паразита. И Мария с горечью думала, что, похоже, в их жизни уже никогда ничего не изменится.
Что же касается Марии, то ее романтическим мечтам тоже не суждено было осуществиться. Но, наверное, в итоге это оказалось к лучшему. Не дай бог стать жертвой своей безумной страсти, как ее сестра! Возможно, это были какие-то причуды судьбы, которая нарочно поменяла их ролями, закрепостив Таньку ее нелепым браком, а Марии, взамен страстной любви к мужчине, дав любовь к творчеству и успех, к которому в юности она совсем не стремилась…
Сестрица появилась примерно через полтора часа. Мария открыла ворота и с радостью впустила на участок смешную маленькую машинку с большими круглыми фарами, такую же глазастую, как и ее хозяйка. Сестры обнялись, расцеловались. Танька рассеянно оглядывала любимый сад Марии, ее диковинные цветы, хлопала глазами и явно не воспринимала окружающую ее красоту.
Мария решила, что скорее всего у Тани возникла очередная идея по поводу реализации гениальности Федора, которой ей непременно захотелось поделиться. Что ж, Мария была готова принять в этом участие — чем бы дитя ни тешилось… Но, наверное, сначала надо немного успокоить сестру, снять напряжение, переключить ее внимание на вещи прекрасные, возвышенные, неподвластные земным страстям. А уж потом она ее спокойно выслушает.
