— А вы не видели здесь проходящей девушки? — спросил он.
Советник Хун отрицательно покрутил головой.
— Нет, ваша честь, — ответил он. — Мы все трое сидели лицом к корме перед люком, который ведет на кухню и в трюм. Мы видели только, как снуют туда и сюда слуги, но женщины среди них не было.
Двое слуг с супницами в руках проходили мимо по пути на кухню. Они заявили, что не видели танцовщицы с тех пор, как она ушла из зала, чтобы переодеться.
— Кроме того, — добавил старший из слуг, — мы практически не имеем возможности увидеть что-либо: для своей работы мы используем правый борт, а комнаты девушек находятся по левому борту, там же находится и главная каюта. Нам не разрешается ходить на тот борт, если только нас специально не позовут.
Судья Ди кивнул. Он отправился обратно, в сторону кормы, в сопровождении своих трех помощников. Слуги разговаривали с рулевым — они явно заподозрили, что произошло что-то необычное.
Судья перешел по корме на левый борт. Дверь ближайшей каюты была приоткрыта. Он заглянул внутрь. У боковой стены стояла широкая лежанка из резного палисандра, покрытая парчовым стеганым одеялом; у дальней стены он увидел высокий стол с двумя горящими свечами в серебряных подсвечниках. Слева стоял изящный туалетный столик, сработанный также из палисандра, и два табурета. В помещении никого не было.
Судья Ди поспешил дальше. Сквозь газовую занавеску он посмотрел в окно примыкающей каюты. Солидная дама, одетая в черный шелк, дремала в кресле, а служанка складывала цветные платья.
Последнее окно — окно гостиной — было открыто. Там никого не было.
— Ваша честь осмотрели верхнюю палубу? — спросил Цзяо Тай.
Судья покачал головой. Он быстро взбежал по крутому трапу наверх. Может быть, Цветок Миндаля поднялась сюда, чтобы подышать свежим воздухом?
Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять — верхняя палуба совершенно пуста. Судья снова спустился вниз и задержался у трапа, задумчиво поглаживая свою черную бороду. Анемона уже осмотрела каюты вдоль левого борта. Танцовщица исчезла.
— Пойдите и поглядите еще раз во всех остальных каютах, — приказал судья своим трем помощникам, — и в умывальне тоже.
Он вернулся назад на левую палубу и остановился у поручней, рядом со сходнями. Скрестив руки на груди, судья смотрел на темную воду. Гости все еще продолжали веселиться — до него доносились приглушенные голоса и обрывки музыкальных фраз.
Судья облокотился на перила и посмотрел вниз, на отражение разноцветных фонариков в тихой воде. Внезапно он окаменел. Из-под воды прямо на него смотрели широко открытые неживые глаза Цветка Миндаля.
