Вообще, мы бы мало знали об истории Грайрува, если бы не три звена человеческих жизней, протянувшиеся через период в пять тысяч лет. Локстед рассказывал мне, увлеченный доступностью и обилием текстовой информации, что первых придворных летописцев наняли, как только союз королевств стал Империей Серого Жемчуга. Затем малочисленной, но могущественной касте не вменяли никаких дополнительных обязанностей, только наделяли все большими правами. Сейчас их все так же трое, и, хотя летописец не имеет права на дворянское звание, но получает четыреста золотых ежемесячно и вхож на светские приемы и рауты.
Если газета может приукрасить события, чтобы больше людей прочитало новость (нет, не вскидывайтесь так, Уэстерс, я не говорю лично о вас), то правдивостью летописей занимается ни много ни мало личный советник императора. Именно правдивостью. Если правитель захочет исказить написанное в свою пользу, его законодательно имеют право казнить. Вот такие странные законы в нашем Грайруве.
И я боюсь, что в один прекрасный день йрвай запрется в Большом Архиве и не выйдет оттуда, пока не будет знать историю в мельчайших подробностях.
— Лигби, что касается тебя…
Крепыш на заднем сидении хмыкнул.
— Я — не самая подходящая тема для обсуждения.
— Если ты по какой-то причине желаешь скрыть подробности своей жизни, мы уважаем твое желание, — пожал плечами я, — однако не мог бы ты поделиться информацией, которую не считаешь секретной?
— Я хороший мечник и знаю несколько магических трюков, только и всего. Что касается Сферы…
Локстед развернулся и несколько секунд пристально вглядывался в говорившего. Тот аж замолчал. Йрвай удовлетворенно сказал, прочистив горло:
— Вспомнил.
— Что именно? — покосился я на него. Небось, опять какую-то из своих фирменных шуточек отпустит.
— Его вспомнил. Лигби, то бишь, Стюарта. Год назад я ездил в Рименкройц — ну, ты помнишь, город у излучины Жемчужной, к югу от Телмьюна. Имел честь там наблюдать соревнование фехтовальщиков имперского масштаба. Этот парень выбыл к концу состязания, аккурат перед финальным поединком, в котором сошлись барон Олдвудский и Шейцзу из Дейна.
— Только тогда я называл себя Гран Стюарт, — буркнул Лигби. — У ушастого и впрямь память хоть куда.
— А мордатый гораздо лучше владеет мечом, чем хотел показать, — вернул любезность Локстед.
— Все равно я не выиграл. Господин Шейцзу разделал меня под орех.
— Мы рады и полуфиналисту, — ухмыльнулся я. — Расскажи лучше про орден. Опять же, то, что не запрещено разглашать.
