«Хоть бы лапу не прищемить!»
Дверь поддалась – и Лара наконец проникла в комнату. Оглядев своё временное пристанище, она проверила, все ли пострадавшие когти на месте.
– А давай устроим здесь наш штаб?
Лара выгнулась от испуга и встала боком, готовая обороняться, хвост при этом распушился сам собой. Только увидев на пороге ворона, она пришла в себя. Хвост сдержанно собрался.
– Не подлетай так внезапно, пожалуйста!
– Слыхала, чего он мне предлагал?
– Слыхала, и у меня от страха чуть ноги не отнялись, – призналась Лара.
– Почему?
– Потому что я бы на твоём месте согласилась.
– А я на своё место не жалуюсь, – самодовольно каркнул ворон.
– Спасибо тебе, Крэх. Когда со мной случилась беда, я и не надеялась, что найду в этом доме союзника.
Тот торопливо отвёл глаза.
– Нам лучше меньше говорить, когда он дома. Спрячься под кровать. Я завтра к тебе прилечу.
Отныне в особняке жил мужчина, бывший раньше котом; женщина, бывшая раньше козой; мальчик, бывший раньше козлёнком, и кошка, бывшая раньше человеком. Иногда залетал старый ворон, бывший раньше… молодым.
Чтобы её не нашли, Лара ночевала в разных комнатах на третьем и четвёртом этажах. Питалась тем, что приносил Крэх, а также остатками обильных трапез Андреаса и Козетты, если осмеливалась добраться до столовой.
Каждый день Лара делала множество открытий. Во-первых, её когти часто застревали в шторах и коврах. Чтобы высвободиться, ей приходилось сосредоточенно втягивать крючья в себя. Это было благоразумнее, чем вырывать их, рискуя оставить в ткани половину когтей, но требовало такого непривычного напряжения фаланг, что она обходила стороной все так некстати наколдованные шторы и ковры.
Во-вторых, оказалось, что можно спускаться даже с порядочной высоты, если, скользя по вертикальной поверхности, полпути проехать на собственных лапах, а потом спрыгнуть вниз, достигнув безопасного расстояния до пола.
В-третьих, хвост – это не только магнит для пыли, но и полезный балансир при прыжках. В остальном же хвост казался Ларе отдельным существом, который стал частью её тела по какому-то недоразумению. Он бился, опускался, дрожал и задирался вопреки желаниям Лары, хотя на самом деле следовал малейшей перемене её настроения. А так как настроение у Лары в последнее время было безрадостным, дёргался он постоянно.
В отличие от неё, Андреас жил как король. Он редко колдовал нужные ему предметы. Вместо этого он превращал золу в деньги и ездил в Кемниц их тратить. Лара считала его мотовство неоправданным риском и безответственностью, хотя ей и Крэху такие отъезды были только на руку.
