– Что, правда? – спросил он, его глаза расширились, когда он снова посмотрел на паспорт и снова на нее. – Леди Софи Амелия Беннингс-Бошамп?
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы настроиться на тяжелый, гнусавый американский акцент, после чего она с улыбкой кивнула, мол, ничего не поделаешь, и едва заметно пожала плечами.
– У вас в багаже есть диадема? – В этом вопросе в равной степени смешались необоснованная агрессия и любопытство.
Какой-то озорной бесенок заставил ее ответить очень серьезно:
– Не в этот раз. Не люблю путешествовать с фамильными драгоценностями.
– Так точно, мэм. Или мне следует называть вас Ваша Светлость?
– Сойдет и Софи.
Он изменился в лице.
– Или мисс Беннингс, – добавила она с улыбкой, довольная тем, что прогнала с его лица устрашающе официальное выражение.
– Не мисс Беннингс-Бошамп? – Он прочел фамилию на французский лад, но почему-то с лишней «п» на конце, и Софи задумалась, а стоит ли объяснить, что на самом деле правильно будет «Бичем», но решила, что лучше не надо. Только не в это время суток.
Подавшись вперед, она прошептала:
– Я стараюсь путешествовать инкогнито. Поэтому предпочитаю мисс Беннингс. Так проще.
Он кивнул и приложил палец к губам, его взгляд скользнул ей за плечо и прошелся по залу.
– Никомушеньки не скажу.
– Спасибо.
– Не за что, леди Беннингс-Бошамп. – Он подмигнул ей и нахмурился. – Вы работаете? – Его брови еще глубже опустились на глаза. – У вас виза «Л1».
– Папа спустил мое наследство в игорном доме, – сказала Софи уголком рта, начиная получать удовольствие от происходящего.
– Ах вот как. – Он печально покачал головой. – Это плохо, Ваша Светлость.
– И я не могла продать фамильные реликвии. Так что пришлось найти работу.
– Ну, как-то это неправильно. – Он осекся, все его лицо сморщилось в сочувственном отвращении, а потом он с почтительным кивком добавил: – Но очень хорошо с вашей стороны, Ваша Светлость, – последовала короткая пауза, прежде чем, словно встряхнувшись, он вспомнил, что ему положено говорить: – Итак, где намереваетесь остановиться на время вашего путешествия?
Она оттарабанила заранее заученный адрес.
– В Бруклине?
– Да, – сказала Софи, улыбаясь его явному разочарованию. – Разве это не прекрасно?
Пограничник расправил плечи и вздернул подбородок.
– Конечно, мэм, то есть Ваша Светлость. Бруклин… – он поморщился, – сильно изменился за эти годы. Сейчас он очень модный. Не то что в мое время. Надеюсь, вам понравится.
– Не сомневаюсь.
