Отец кивнул.
– Дэшер, Дэнсер, Прэнсер, Виксен, Комет, Кьюпид, Доннер и Блитцен… Но, папа, может быть, ты уже откроешь подарок, который я тебе принесла?
«Ни оленей, ни саней, только таинственная оранжерея», – думала Роуз, пока смотрела, как отец развязывает ленточку. Она почти затаила дыхание, когда тот потянул за скотч.
– Интересно. Никогда раньше такого не видел, – прошептал он, сняв ленту и подняв ее в воздух. Затем он развернул бумагу, резко вздохнул и как будто окоченел. «Боже, что я наделала?» – подумала Роуз, когда увидела, что отец побледнел. Он взял кашемировый шарф.
– Это ее! – воскликнул он. – Запах твоей мамы.
Он зарылся лицом в мягкую ткань, как Роуз, когда вытащила свитер из шкафа. Роуз обняла отца:
– Да, знаю. Я… я чувствовала то же самое, когда нашла его.
Он посмотрел на нее и улыбнулся. Эта улыбка напоминала луч солнца в рассветной мгле.
– Это был мамин свитер, но я его перекроила.
Он пристально посмотрел на Роуз.
– Перешила, сделала так, чтобы ты смог носить его в виде шарфа на шее. Что-нибудь, что тебя согреет. Ты сказал мне однажды, что в твоей мастерской в Стоу-он-Волд становится очень прохладно, и я подумала: это поможет тебе согреться.
– Меня будут греть целых три вещи, – ответил он с восторгом. – Шарф, запах твоей матери и мысли о тебе, как ты сшила его для меня и принесла сюда.
Он жестом указал на сад, и его рука задела мелкий кустик на королевском шуте.
«Бедняжки», – подумала она.
– Похоже, эти цветы больше никогда не расцветут, а ведь уже почти весна.
– Ничто больше не хочет здесь расти.
Что-то в голосе отца напугало Роуз. Это было не столько высказывание, сколько пророчество, дурное предзнаменование. Она решила сменить тему:
– Мама когда-нибудь приносила тебе вещи?
– Да, конечно, ваши фотографии, те, что в медальоне, и некоторые другие предметы. В основном мне приходилось их прятать, я боялся, что их найдут.
– А у нее бывали проблемы с тем, чтобы уносить вещи отсюда?
– Думаю, на тренировку ушло некоторое время, но, кажется, она освоила как ввоз, так и вывоз, – улыбнулся он.
«Хорошо!» – подумала Роуз. Теперь можно поговорить с ним о том, чтобы он вернулся с ней.
– Пап, помнишь, как мы впервые встретились в мае, во дворце Хэмптон-Корт? Незадолго до смерти юного короля Эдуарда?
– Конечно, моя дорогая. День, который я никогда не забуду.
– Помнишь, я спрашивала, можешь ли ты вернуться со мной?
Он печально кивнул.
– И сколько еще раз с тех пор ты это спрашивала? – вздохнул он, пристально глядя на нее.
