– Жаль, мало вина взяли, – бормочет Роуз настолько тихо и невнятно, что ей никто не отвечает.
Впереди показывается позеленевшая, покрытая слоями мха и водорослей мачта, самая высокая на кладбище кораблей. Флаг, когда-то висевший на ее вершине, давно истлел и рассыпался в прах.
Хит замедляет движение лодки и в нескольких футах от мачты полностью глушит мотор. Тусклые, еле заметные контуры корабля находятся прямо под нами, достаточно близко к поверхности, чтобы зацепить винтом моторки. Подплывать так близко очень опасно, но именно потому подростки рвутся сюда пощекотать нервы. Где не страшно, там неинтересно.
– Монетки у кого-нибудь есть? – спрашивает Роуз.
Бо переводит взгляд на меня.
– Для чего?
– Чтобы загадать желание.
– Это пиратское судно, – объясняет Хит. – По легенде, если бросишь монету пиратам, которые до сих пор обитают на корабле, они исполнят твое желание.
– Наверное, там уже сотни – нет, тысячи долларов! – говорит Роуз, делая пассы рукой, как фокусник.
– Или горстка мелочи, – возражаю я.
Хит и Бо исследуют содержимое своих карманов. Хит достает две десять и двадцать пять центов; Бо – три монеты по двадцать пять центов и несколько одноцентовиков.
– Чем выше номинал монеты, тем больше шанс, что желание исполнится. Пираты жадные. – Роуз хватает четвертак с ладони Хита.
Хит жертвует десять центов, я и Бо – по одному. Наверное, мы оба настроены не особо оптимистично в отношении своих желаний.
Впрочем, я всегда загадываю одно и то же.
Мы сжимаем монеты в кулаках и вытягиваем руки за борт как можно дальше. Роуз считает до трех. Раскрываем ладони. Монеты плюхаются в воду, быстро опускаются вниз, скользя вдоль зазубренных дырявых обломков, и, наконец, исчезают в пучине.
На мгновение мы замираем, затаив дыхание, ожидая, вдруг что-то произойдет прямо сразу. Но ничего не случается. Бо с шумом выдыхает, а я обхватываю себя за плечи, чувствуя внезапный озноб. Мне тревожно.
В голове мелькает мысль, что не следовало нам сюда приплывать. Быть так близко к воде сразу после возвращения сестер опасно для Хита и Бо. И еще не оставляет навязчивое ощущение, будто что-то здесь не так.
– Нужно возвращаться на остров, – говорю я, стараясь скрыть панические нотки, и смотрю на Хита. Скорей бы он завел мотор.
Океан кажется слишком спокойным. Пение прекратилось. Буря прошла. Только рябь плещется о борт лодки.
Я чувствую это еще до того, как вижу: температура падает; звезды так низко, что кажется, небо вот-вот разверзнется так широко, что сможет поглотить нас, как кит проглатывает косяк рыбы. Море вибрирует.
