— Барсика? Зачем забрал? Куда? — все еще не понимала Алла Николаевна.
— К маме забрал, — вздохнул Борис. — Ты не волнуйся, я тебе письмо оставил. Пока.
— Пока.
Женщина положила трубку и увидела расширенные глаза молоденькой сотрудницы, которая явно все слышала и не сдержала любопытства, граничащего с хамством:
— Ой, Алла Николаевна-а, он вас совсем бросил? Да?
— Получается, что совсем, — сухо ответила женщина, возвращаясь к работе.
До конца дня она доработала «на автомате». Заведующая отдела периодики крупнейшего филиала центральной городской библиотеки как-никак. Нельзя срывать мероприятия, сокращать рассылку или допускать лингвистические выверты в отчетах. Пусть они всего лишь филиал, зато постоянно работают с детьми, студентами, а подрастающее поколение — это важно!
Поймав себя на мысли, что цитирует отчет, приготовленный для управления культуры, Алла Николаевна мысленно усмехнулась. Она проверила, заперты ли окна, отключены ли электроприборы, и, наконец, накинув пальто, заперла отдел и вышла в общий коридор, где уже топталась заведующая сектором абонемента — тучная и одышливая Елена Марковна.
— Аллочка Николаевна, вы уже всё? — спросила она неожиданно тонким голосом.
— Да, Елена Марковна, — таблицу дома доделаю. И на баннер иллюстрации подберу, — непонятно зачем добавила она, словно оправдываясь, хотя ни баннер, ни таблицы Елены Марковны не касались никаким боком.
— У нас на следующей неделе октябрь начинается, — невпопад вздохнула коллега, — студенты попрут за докладами.
— И школьники, — зачем-то поддакнула Алла Николаевна, хотя эта пустая и бестолковая беседа уже начала ее напрягать. «Что за бред, — мысленно возмутилась Алла Николаевна. — Только вдумайтесь: „у нас на следующей неделе октябрь начинается“! А у других, значит, нет… И я этот бред поддерживаю…»
Но вслух этого она, конечно же, не произнесла, а, устало улыбнувшись коллеге, продолжила обсуждение вялотекущих библиотечных проблем.
Негромко переговариваясь, женщины покинули здание. Ночной сторож пожелал им хорошего вечера и громыхнул засовом за их спинами.
* * *
Квартира встретила тишиной и темнотой. Удивленно щелкнул выключатель, расстроенно заскрипела галошница. На тумбе белел незапечатанный конверт. В голове сразу застучали молоточки, но Алла Николаевна взяла себя в руки: сначала снять пальто и сапоги, надеть тапочки и умыться. Потом письмо. И даже мысли не допускать, что может быть больно и обидно. Она же сильная женщина…
