– Нет. Конечно нет. По-моему, вы сказали, что ему позвонил мужчина.
– Возможно. Но Фриц мог и ошибиться. Мисс Линдквист, это не вы звонили?
– Нет. Я никому не звонила в Нью-Йорке, кроме Клары.
– Н-да… – Вулф вздохнул. – Видите ли, в чем дело. Кто бы это ни был, он знал, что Сковил в Нью-Йорке и что он у нас. Кто, кроме вас троих, мог знать об этом?
– Маркиз Клайверс, – ответила Хильда Линдквист.
– Почему вы так решили?
– Не знаю. Я так думаю. Клара ездила к нему, и он пригрозил ей полицией, если мы от него не отстанем. Он мог нанять кого-нибудь из детективов, и они увидели Клару с Харланом и сообщили Клайверсу. А он потом позвонил…
– Вполне возможно, мисс Линдквист. Допускаю. Вполне возможно. Если же заменить детектива на кого-нибудь из его свиты, то ваша версия станет еще более вероятной. Но даже если вы и правы, что мы тут можем сказать полиции? Что британский пэр, прибывший в нашу страну с официальным визитом по делам высочайшей государственной важности, застрелил Харлана Сковила на углу Тридцать первой улицы? У меня много знакомых в полиции, и уверяю вас, там эта мысль никому не понравится.
– К черту всех ваших полицейских! – заявил Майк Уолш.
– А тот детектив, который сюда приходил… который вам сообщил… про убийство. Он ведь прочел наши имена. Почему же он не хочет поговорить с нами? – спросила Клара Фокс.
– Он хочет. Еще как хочет. Видите ли, поскольку на листке значились только ваши имена без адресов, он вас найдет не сразу. Я решил не сообщать ему о том, что вы случайно именно в этот момент оказались в моей гостиной, так как мне самому нужно было сначала закончить наш разговор, чему он непременно помешал бы, забрав вас на весь вечер.
– А тот… детектив возле моего дома… Не мог ли он там караулить меня из-за Харлана?
– Нет. У них не было времени вас найти. А следили, между прочим, еще и за гаражом.
Клара Фокс посмотрела на него и тяжко вздохнула:
– По-моему, я угодила в ловушку.
– В две, мисс Фокс, вы угодили сразу в две ловушки. – Вулф позвонил Фрицу, чтобы тот принес пива. – Но не исключено, что при ближайшем рассмотрении нам удастся свести их к единому знаменателю.
Чем дальше, тем я меньше слушал Вулфа. Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. Собственно говоря, с того момента, когда Слим Фольц прочел список имен, а Вулф все равно не сказал ему, что трое из этого списка сидят у нас в гостиной, мне с каждой минутой становилось все неуютнее. Вулф брался за дело, связанное с убийством, но факт оставался фактом: в списке значилось имя титулованного иностранца, а это означало, что полиция будет работать всерьез. Рано или поздно найдут всех, но когда узнают, что эта троица отсиживалась у нас, то здорово разозлятся. На нас там и так время от времени кто-нибудь злился, считая, что Вулф слишком много себе позволяет, а на этот раз они разорутся вовсю. Я знал манеру Вулфа, и потому, когда он прощался с Фольцем, решил, что он сейчас с ними поболтает, узнает, что ему нужно, и позвонит Кремеру в отдел убийств или Дику Морли в прокуратуру, организовав им всем приятную встречу. Но время шло к одиннадцати, а он все болтал и никак не мог наболтаться. И мне это нравилось все меньше.
