Сара Барстоу просто таращилась на меня, беззвучно шевеля губами. Думаю, она и на ногах не смогла бы стоять, если бы не держалась за стул, в который вцепилась мертвой хваткой.
– Может, для вас это что-то значит, а может, и нет, – продолжил я. – Но я пришел к вам сразу, как только узнал про подарок, и честно говорю об этом. Если вам станет легче оттого, что я сказал о драйвере, – пожалуйста, но как насчет ответной любезности? Мне бы тоже пригодилась небольшая помощь. Именно это и грызло вас, этот подарок на день рождения? Это было причиной вашего нелепого поведения?
Она наконец-то обрела дар речи, хотя сказала лишь следующее:
– Я не верю, что вы меня обманываете. Это было бы слишком жестоко.
– Не обманываю. Но даже если бы и обманывал, я все равно знаю о подарке на день рождения, так что можете спокойно отвечать на мой простой вопрос. Это вас грызло?
– Да, – призналась она. – Это и… Да, это.
– Что еще?
– Ничего. Моя мать…
– Конечно, – кивнул я. – Ваша мать время от времени слетает с катушек, и у нее появляются всякие мысли насчет вашего отца. И она подарила ему на день рождения сумку с клюшками. Что еще?
– Ничего. – Она оторвала руку от стула, но тут же вцепилась снова. – Мистер Гудвин, я думаю… Я лучше сяду.
Я подошел к ней, взял под локоть, отпихнул ногой стул и поддерживал ее, помогая сесть. Она закрыла глаза, а я стоял и ждал, пока она снова их не откроет.
– Вы правы, – начала мисс Барстоу. – Мне надо встряхнуться. Я совершенно не в себе. Мне было тяжело. Не только сейчас, уже долгое время. Я всегда считала свою мать прекрасной женщиной и до сих пор так думаю. Я знаю, что так оно и есть. Но все это так гадко! Доктор Брэдфорд говорит, что теперь, когда отец мертв, по его мнению, мама полностью излечится и у нее больше не будет… осложнений. Но как бы я ни любила маму, это слишком высокая цена. Мне кажется, уж лучше бы и не было этой современной психологии. Она одни только гадости говорит. Я изучала ее по предложению отца.
– Что ж, камень с вашей души.
– Да. Пока я не могу оценить этого, но облегчение еще придет. Мне следует поблагодарить вас, мистер Гудвин. Простите меня. Вы говорите, что мама непричастна… что она не могла…
– Я говорю, что драйвера, убившего вашего отца, девятого апреля не существовало. Его сделали по крайней мере месяцем позже.
– Насколько вы в этом уверены?
– Вернее не бывает.
– Что ж… Это очень хорошо.
Она попыталась улыбнуться, и я восхитился ее выдержкой, так как ясно видел: до избавления от тревоги, горя и бессонницы ей было так же далеко, как и Иову Многострадальному до гомерического хохота. Любой, обладающий хоть каплей благопристойности, встал бы и оставил Сару Барстоу наедине с обретенной благой вестью. Однако дело есть дело, и было бы неразумно не воспользоваться тем, что она достаточно расслабилась и могла оказаться более разговорчивой. Поэтому я спросил:
