На общественной дороге имелось место, откуда клуб «Грин медоу» был виден как на ладони, хотя и на значительном расстоянии. Чтобы добраться до этой точки, необходимо было свернуть с шоссе в лесок, а по выезде из леска попетлять по низине. На территории клуба тоже была рощица, на вершине небольшого холма. С одной его стороны располагалось несколько теннисных кортов и открытый бассейн, с прочих же во всех направлениях расходились ровные фервеи, усеянные аккуратными площадками «ти», песчаными ловушками различных форм и размеров и яркими бархатистыми коврами лужаек с лунками. Было два поля на восемнадцать лунок каждое, четверка Барстоу играла тогда на северном, самом длинном из них.
Когда я приехал, инструктора клуба, обедавшего с нами у Вулфа вечером в понедельник, еще не было, и до одиннадцати он не ожидался, так что я мог сослаться лишь на вчерашний звонок Ларри Барстоу, отвечал на который старший стюард. Тот оказался весьма любезен и отвел меня к распорядителю носильщиков. Двое из мальчиков, с которыми я хотел поговорить, по будням не появлялись, потому что в их школах еще продолжались занятия, а двое других с раннего утра трудились где-то на площадках. Я послонялся примерно с час, пытаясь отыскать хоть кого-нибудь, кто снабдит меня представлявшей интерес информацией, которую можно было бы занести в блокнот, однако все попадавшиеся мне навстречу были не полезнее племени эскимосов. Я запрыгнул в «родстер» и подался в Уайт-Плейнс.
Контора коронера располагалась в том же здании, что и андерсоновская, где я шестью днями ранее пытался найти применение денежкам Вулфа, и, проходя мимо двери с надписью на стеклянной панели «Окружной прокурор», я не преминул показать ей язык. Коронер отсутствовал, но, к счастью, там подписывал документы врач, который как раз и производил вскрытие Барстоу. Еще утром, перед отъездом из дому, я позвонил Саре Барстоу, и теперь патологоанатом сообщил мне, что с ним связался по телефону Лоуренс Барстоу и предупредил о визите мистера Гудвина, представляющего интересы семьи Барстоу. Я подумал, что еще до конца расследования этот сорванец шины мне будет накачивать.
Однако ушел я несолоно хлебавши. Все, что врач смог сообщить, я уже читал три дня назад в газетах, за исключением вороха медицинских терминов, которые газеты даже и не пытались воспроизвести из опасения спровоцировать забастовку наборщиков. Я вовсе не брезгую специальными терминами, так как знаю, что многое без них не выразить, но пространные разъяснения врача сводились просто-напросто к тому, что об убившем Барстоу яде ничего конкретного сказать нельзя, поскольку его так и не смогли выявить. В нью-йоркскую лабораторию отправили дополнительные ткани, но отчета пока еще не поступило. Иглу изъял окружной прокурор и, предположительно, отдал ее на экспертизу куда-то в другое место.
