Из газет я уже многое знал о Саре Барстоу. Ей было двадцать пять лет, она пользовалась завидной популярностью. Мисс Барстоу окончила колледж Смит и была известна как в обществе Холландского университета, так и в различных кругах курортного Уэстчестера. Конечно же, красавица, если верить газетам. Пока она устраивалась в кресле перед Вулфом и какое-то время сидела, разглядывая его, я пришел к выводу, что газетчики не врут. На ней было желтовато-коричневое льняное платье с подобранным к нему в тон жакетом и черная шляпка, надетая набок. Судя по перчаткам, она водила машину. Пожалуй, лицо у нее было маленьким, но соразмерным и правильным. Зрачки сверкали слишком ярко, и веки припухли от усталости и, быть может, от слез, вдобавок она была бледной, но за всем этим проглядывали здоровье и привлекательность. Говорила она тихим чувственным голосом. Мне она понравилась.
Сара Барстоу пустилась в объяснения, но Вулф направил на нее палец:
– В этом нет необходимости. К тому же это наверняка мучительно для вас, мисс Барстоу. Я знаю. Вы единственная дочь Питера Оливера Барстоу. Расскажите только, что привело вас ко мне.
– Да… – Она замялась. – Конечно же вы знали, мистер Вулф. Мне немножко сложно… Пожалуй, я надеялась на вступление. – Она выдавила из себя улыбку. – Я хочу попросить вас об одолжении… Не знаю, насколько большом.
– Это я вам скажу.
– Конечно. Для начала я должна спросить, знаете ли вы, что этим утром моя мать дала объявление в газете?
– Я прочел его, – кивнул Вулф.
– В общем, мистер Вулф, я, то есть мы, вся семья, вынуждены просить вас игнорировать это объявление.
Вулф вздохнул и выпятил подбородок:
– Необычная просьба, мисс Барстоу. Предполагается ли, что я проявлю схожую необычность в ее удовлетворении или же все-таки получу объяснения?
– Объяснения есть, конечно же. – Она помедлила в нерешительности. – Это отнюдь не семейная тайна. Всем известно, что моя мать – до некоторой степени и при различных обстоятельствах – невменяема. – Она смотрела на него со всей серьезностью. – Не подумайте, что за этим кроется какая-то мерзость или что дело в деньгах. Денег много. Я и мой брат отнюдь не скупцы. Не подумайте также, что моя мать недееспособна – определенно не в юридическом смысле. Просто уже на протяжении многих лет ей порой требуются наши опека и любовь, и это… Эта ужасная вещь случилась как раз в один из таких периодов. Обычно она не мстительна, но это объявление… Мой брат называет его жаждой крови. Наши близкие друзья, естественно, поймут, но есть еще и общество, а мой отец… Круг общения моего отца был весьма широким… Мы признательны, что знавшие его скорбят с нами, но не хотели бы, чтобы они… Отец не хотел бы… чтобы они все видели, как мы спускаем ищеек… – Тут она охнула и умолкла, быстро посмотрела на меня и снова на Вулфа.
