– Вас поняла, – сказала Кируев. – Это разумное решение.
– Но у вас есть сомнения.
Он понял это по глубоким морщинам вокруг ее рта.
– А у кого бы их не было? – сказала Кируев. – В тот день, когда мы перестанем сомневаться, мы проиграем.
– Красивые слова, – сказал Брезан, – но от них никакого толку тем, кто умрет.
– Это война, – сказала Кируев. – Люди всегда умирают.
Брезан скорчил гримасу.
– Не буду мешать вам работать. Горите светло, генерал.
– Горите светло, – отозвалась она, словно эхо, и отключилась.
Четыре часа спустя после того, как он закончил встречу с врачами (безрезультатно), Брезан прочно обосновался в баре в одном из университетских районов. Брезан уже не раз убеждался, что студенты знают толк в способах напиться задешево. Как глава государства он считал своим долгом экономить. Несмотря на это, и Ложой, и Эмио сговорились поставлять ему изысканную выпивку в изобилии. Брезан время от времени позволял себе расслабиться и использовал дорогой алкоголь для приготовления пищи (гостевые апартаменты могли похвастаться компактной кухней), главным образом потому, что это шокировало его помощников.
Брезан потерял счет выпитому. Оказалось, что для преодоления эффекта антиинтоксикантов, которые он без особых размышлений глотал каждый день, требовалась нешуточная решимость. Но, в конце концов, он начал ощущать приятный гул в голове. Он намеревался продолжать до тех пор, пока не достигнет забвения.
Сам бар щеголял дешевым декором – из тех, которые можно заказать у любого, у кого есть принтер для материи, – с причудливыми завитушками в стиле «рококо», которые, вероятно, кто-то с опытом в истории искусства мог бы опознать. Младший отец Брезана, детский иллюстратор, почти наверняка знал, как они называются. Мысли о нем привели Брезана в дурное расположение духа. Кроме Миузан, никто из семьи не связывался с ним после его так называемого повышения. Учитывая, как прошел разговор с Миузан, это было даже хорошо.
Большинство посетителей бара были студентами, что неудивительно. Иногда попадались инструкторы или помощники инструкторов. К этому времени он уже лучше представлял себе тенденции гражданской моды в Таувите и то, как одевались разные люди. Он предпринял совершенно бесполезную предосторожность, надев один из ярких вышитых жакетов, которые так любили местные жители.
Прибыл следующий напиток Брезана. Он тупо уставился на выпивку, потом решил, что пора отлить. Его мочевой пузырь не мог вынести такого издевательства.
