Первое, что увидел, когда в себя пришел, была Настена. Сидит, голову наклонила. А позади свет шарашит, аж глазам больно. Попривык, присмотрелся – нет, Мария. Тут меня и осенило: снова из тьмы выползаю и снова передо мной женщина. Не для того ли, чтоб не так тоскливо было делать первые шажочки по этому миру.
«Привет», – произношу деревянным голосом. «Собирайся, поехали, тут тебе нельзя оставаться». Поднялся кое-как, причем выяснилось, что рука работает, дышать потихоньку тоже могу, а вот с ногой беда. Не хочет сгибаться, и все тут. Хватился денег, их и нет. «Ничего, – говорит Мария. – У меня есть». Костыль подала, под локоть прихватила, в коридор выволокла. Не знаю почему, но сразу подчинился.
В коридоре за столом сидела женщина в полицейской форме. Думал, остановит. Только из-под бровей на Марию глянула, но как бы с пониманием.
Спустились вниз. Проковыляли через двор к автостоянке. Там машинка маленькая, красненькая, на туфельку похожа. Мария ключи достала, пикнула. «Прыгай назад, целлофаном накройся». Так и поступил. Только когда КПП проехали, начал вопросы задавать.
Оказалось, с покушения прошло всего три дня, причем за это время я несколько раз прочухивался и даже разговаривал, но ничего не помню. После того как я к Маргарите Ивановне не пришел, заподозрила Мария неладное, больницы обзвонила и почти сразу меня нашла. Кто стрелял, догадывается, но об этом расскажет, когда моя нервная система окрепнет. Едем мы на тайную квартиру. Жене и ребенку, что со мной случилось, говорить ни в коем случае не следует, а то они могут подвергнуться опасности.
В квартире мне понравилось – чисто, уютно. На полу ламинат. Две комнаты: в одной широкая матрас-тахта, в другой диван. Кухонька со столиком. Большой книжный шкаф. Вначале думал, из карельской березы, оказалось, шпон. Окна, правда, на железную дорогу смотрят. Если открыть, поезда слышно. Но это ничего, даже приятно. Кажется, зовут сорваться с насиженных мест и укатить навстречу новым приключениям.
Отмечать спасение пошли во французский трактир, из дома в арку, через дворы. Внутри красиво – люстра, колонны, из стены вода в чашу сливается. Мария взяла сыра с плесенью, улиток и лягушачьих лап. «Надо тебе образовываться», – говорит. Снова, я смотрю, губы у нее накрашены, глаза подведены, когда успела? Ну, думаю, чему быть, того не миновать. Я уж и не чаял, что ее найду, а оно вон как вышло.
Взяли вина, подняли тост за скорейшее выздоровление. «Словно птица Феникс, рождается Михаил заново, – пела Мария. – И это только начало, потому что дальше ему еще предстоит пройти много испытаний. Но я уже предрекаю, что будет он смелым, умным и сильным. Главное, постоянно стремиться к росту и изменению».
