«Ладно, нам пора, – встал Рыбаков, застегивая китель и надевая свой актерский плащ. – Честь имею». Мы осторожно спустились по трапу, поддерживая друг друга. В порту стало совсем тихо, только сильнее пахло водой.
«Ну, ты баржевик, – сказал Жан Габен, – пока мы мочились среди черных громадин сложенных ящиков, – Серафимыч же с этой бабой спиртовской уже пару лет как снюхался. А ты… нет, чтоб смолчать».
Я пожал плечами, польщенный. Значит, моя профессиональная интуиция работала и в людях я разбирался!
После выхода из Контейнерного терминала Рыбаков произнес: «Надеюсь, это было полезно со всех точек зрения… Кстати, если захочешь сходить на «Фантоме», без жены… ну, мало ли… освоить ремесло отца… могу с этим помочь. Только с Серафимычем придется помириться». «Я бы сплавал», – кивнул я, пошатываясь на ветру и почему-то сплевывая. На моей ладони шариковой ручкой были написаны скопированные из душевой буквы – ἀρχή. А Рыбаков пошел к дороге: у обочины его ждал автомобиль с женщиной за рулем.
Всю следующую неделю я звонил в университет, пока не узнал, что вопрос с Павлом Серафимовичем улажен. Механик готов взять меня «на перевоспитание» с одним условием: что я никогда больше не буду «лезть в бутылку и трепаться». Я дал согласие.
Меньше чем через месяц «Фантом» уходил в Калининград, откуда через сутки отплывал до Архангельска, а затем возвращался в Питер. Дома я должен был быть через восемь дней. В мои обязанности входило: докладывать о неисправностях и неполадках, не производить самостоятельных включений технических средств, поддерживать порядок в электротехнических помещениях – вот, собственно, и все.
До последнего я откладывал разговор с Ириной. То мне казалось, что она примет мое решение со свойственной ей рассудительностью. То я боялся, что оно будет воспринято как предательство. Наконец мы отправились в «Дискурс».
«Ходил в порт, говорил с друзьям отца, – начал я, когда успокоил дыхание и расслабил руки на подлокотниках кресла у столика за шторой. – Они очень ценили его как старшего механика. Мне провели экскурсию по кораблю». – «И как? Интересно?» – «Да… согласились взять в плавание…» Ирина внимательно рассматривала свои кольца. Улыбнулась несколько натянуто. Взяла в руку бокал и сказала: «Сердечно рада. Хочу, чтобы у тебя все получилось». Мы чокнулись. «Когда отплываешь?» – «Уже на этой неделе». – «Прекрасно». Жена взяла в руки меню и погрузилась в чтение. «Думаю, ты абсолютно прав, – произнесла она через секунду, не поднимая глаз. – Тяжелый труд поможет тебе обрести себя». Немного подумав, я добавил: «Отец был совсем не таким, как мы думали. Он искал архэ, первооснову. Поэтому и ушел от матери…» Ирина все еще исследовала меню. На ее губах мелькнула саркастическая улыбка: «Ну, конечно…»
