Формулируя ответ, Ирина наклонила голову и постучала пальцами, унизанными фамильными кольцами, по сукну столешницы. Затем резко вскинулась, смахивая волосы с лица, и снова улыбнулась мне. «Видишь ли, девушка явно приехала с определенной целью. Тебе показалось, что она хотела помощи, но ей нужно было другое. Можешь сказать, что?» – «Любовь?» – «Бинго. Ты ей не дал того, чего она хотела. Ты оказался слишком умным». – «Но с другой стороны, я ведь мог многое о себе узнать». – «Мог, но что бы ты делал с этим знанием? Измена в любом случае – лишь экскурсия. Подтасовка, уклонение от жизни… Рано или поздно надо либо свернуть окончательно, сделав боковой путь магистральным, либо вернуться. Либо обмануть. Взрослость проявляется в том, чтобы жить здесь и сейчас. Удивительно, несмотря на амнезию, ты оказался взрослей глупенькой овечки. И, похоже, преподал ей урок верности».
Речь Ирины обладает удивительным свойством. Стоит ей заговорить, как тревоги уходят. Возвращается уверенность в том, что поступаешь правильно.
Когда мы вышли, несколько человек стояли на набережной Фонтанки и фотографировали огненный закат. Потом Фейсбук пестрил одинаковыми кадрами. Ирина сказала, что люди предсказуемы и в целом мало отличаются друг от друга.
Я сел на свое пассажирское место. Прежде чем включить зажигание, жена взяла мою руку в свою: «Хочу, чтобы ты понял. Если почувствуешь необходимость уйти с магистрали, я с этим справлюсь». – «Хорошо». – «А теперь предлагаю отметить нашу общую победу». Мы включили мантры и понеслись по Питеру. Я приоткрыл окно, чтобы впустить в себя все многообразие жизни. Впереди рисовалось лето на балтийском берегу – прибрежное кафе «Альбатрос» со свежими мокрыми ромовыми бабами, чтение в тени на пляже с обязательным обсуждением прочитанного на вечернем променаде.
Заехали в любимый ресторан авторской кухни «Дискурс». Тут вместо стен – книжные шкафы. А еще есть проектор, транслирующий фильмы семидесятых. Обожаем этот период, особенно французов: разве было что-то лучше в истории кинематографа? К сожалению, сейчас уже не снимают интеллектуальное кино.
Заказали бутылку красного, и когда выпили по первому бокалу, я начал в свою очередь задавать вопросы. Иногда хочется, как говорит Ирина, «поиграть в психолога». Спросил, испытывала ли она ревность во время моего рассказа. Жена призналась, что первый укол почувствовала в тот момент, когда за мной зашла Анна и сказала, что меня ждут. Это был явный «привет из прошлого». Потом по моему взволнованному лицу легко было догадаться, что ждала именно девушка. Вранье про художницу было шито белыми нитками, я врать не умею. А когда рассказал, что собираюсь ходить в изостудию регулярно, жена поняла – адюльтер предполагается системный. Поэтому в тот момент, когда я зашел в дверь психологического кабинета и стал рассказывать, главной эмоцией Ирины была благодарность.
