Папа не перечил, когда мама объявила, что надо успевать оформить кредит, пока я в школе. Потом будет институт, студенчество, ребенку нужно создать условия. Мы как раз перебрались из Улан-Удэ в Красноярск, понемногу обживались на новом месте, снимали жилье.
Квартиру по ипотеке купили в новостройке, рядом с гостиничным комплексом «Сибирь». Мама гордилась, что микрорайон новый, современный. Высоченные многоэтажки, автострады. А по квартире можно на самокате ездить. Два санузла, господи боже мой. При родительской спальне и при моей. Новая школа — рядом. И остановка. И все, что хочешь.
Мама так и не привыкла к квартире своей мечты, ходила там по стеночке, садилась на краешек стула, словно она в гостях, а не дома. Ну, еще бы, она же мне это счастье купила, не себе.
А потом пилотам стал задерживать зарплаты. Наросли, как снежный ком, долги за авиатопливо. И папино авиапредприятие обанкротилось.
Папа скрывал от мамы положение вещей, сколько мог, зная ее характер. Но попробуй тут скрыть, когда вся страна знает, что пилоты и диспетчеры бастуют, требуют выплаты денег.
Черт бы побрал телевизор в библиотеке, зачем он там вообще, хотела бы я знать! Библиотекари должны книжки читать, а не в телевизор пялиться!
Узнав, как на самом деле все обстоит, мама не проснулась.
Вот просто взяла и не проснулась следующим утром. Сколько ни будили. Врач объяснил, что она устала бояться.
Воплотился в жизнь мамин персональный ужас, и она сбежала от него в беспамятство, не зная, как теперь бороться в реальности.
Маму отвезли в больницу. Папа срочно улетел в Москву, на биржу пилотов, есть такое место, где можно получить работу. Веселенький получился август. Особенно, когда врачи сказали, что мне лучше пока маму не навещать: это мы с папой ее самые большие страхи, она ведь не за себя, за нас боится, и сейчас, измотанная неравной борьбой с жизнью, она, чувствуя наше присутствие, все глубже и глубже забирается в дебри забытья, как раненый зверек в заросли. Ей просто нужно отдохнуть. От всего. И от нас — в первую очередь. И как долго будет длиться это забытье — никто сказать не может.
Папа прилетел с новостями. Хорошими или плохими — это как посмотреть. Да, он опытный летчик, да, у него фантастический налет часов, но возраст тоже никуда не денешь. Рассчитывать на многое не приходится. Транспортный борт где-то в Южной Африке, вот вакансия, которую удалось получить. Возить разные темные, явно мутные грузы для африканских князьков. (Как раз работа для наших высококвалифицированных летчиков и моряков, просто созданная для них.) В других условиях папа никогда бы не согласился на эту каторгу, но тут пришлось.
