Я оставила Адику и принялась сканировать умы в жилом квартале. Большинство людей еще спали, но некоторые проснулись, и их мысли крутились вокруг тривиальных тем: одевания, планирования предстоящего рабочего дня. Один ум горел бешенством, и я напряглась, пока не увидела, что это просто малыш в истерике из-за того, что ему не позволили надеть любимые вещи.
Я передвинулась на запад, просматривая новые умы. Люди ехали на работу на забитой экспресс-ленте. Мужчина фальшиво пел в душе. Пара ссорилась…
Лукас выкрикнул приказ:
— Потенциальное нарушение периметра изоляции. Эвакуируйтесь на север в Оранжевую зону!
— Идите один коридор на север, затем еще один на запад и достигнете ближайшей экспресс-ленты. — Голос Николь часто звучал тревожно, но сейчас он приближался к панике.
Я никогда прежде не слышала слова «нарушение периметра изоляции». Что происходит? Я поспешно вернулась в свой разум. Глаза я не открывала, но почувствовала подхватившие меня руки. Тепло мужской груди убаюкивало, и тот, кто меня нес, бежал со всех ног.
Похоже, все в моей ударной группе знали, что такое нарушение периметра изоляции. Я связалась с разумом Адики и обнаружила одну мысль, повторяющуюся на многих уровнях.
«Телепаты никогда не должны встречаться!»
Нарушение изоляционного периметра означало, что есть опасность встречи двух телепатов! Меня захватило напряжение Адики. В ответ мое сердце пустилось вскачь, а голова вновь загорелась от боли. Строгое правило — телепаты никогда не должны встречаться — включалось в импринтинг всех специалистов моей команды.
Сотню раз я мятежно желала, чтобы его не существовало. Хотела встретиться с другими телепатами, увидеть, на что похож их разум, и поучиться на их опыте. Как бы сильно ни любил меня Лукас, как бы он и все остальные в моем отряде ни пытались меня поддержать, им никогда по-настоящему не понять того, что я переживаю. И временами мне было страшно одинокой.
И самое огорчительное, я даже не знала причин, стоящих за правилом, державшим меня в изоляции от других телепатов. Я обсуждала эту тему с Лукасом несколько месяцев назад. По его теории, если всему моему персоналу импринтирован строгий приказ без какого-либо обоснования, значит, причины, стоящие за этим, столь ужасны, что один их вид в чьем-то уме может меня травмировать.
Лукас считал, что для меня безопаснее забыть об этой загадке, но она меня не отпускала. Я могла поверить, что физическая встреча телепатов опасна, поскольку их умы ярче и ослепительнее, чем у обычных людей. Но это не объясняло, почему телепатам не позволено перезваниваться по инфовизору. Не потому ли, что другие могли рассказать мне то, чего не хочет улей?
