И только один жених не кокетничал — сидел в стороне и спокойно потягивал напиток из калебаса. При этом он не снимал с плеч серой шкуры и держался особняком. Я узнала его сразу — по черным волосам и пронзительному взгляду, брошенному в мою сторону.
— Это Фил? — спросила я у подошедшей Ка.
Младшая «сестренка» не расслышала вопроса. Она совсем растерялась, впервые оказавшись среди такой толпы народу.
— Фил! Могучий воин, — ответила за нее Мна. При этом глаза ее зажглись азартом. — Потерял жену. Три дождя назад.
Мна смотрела на охотника с таким обожанием, что я почувствовала нечто похожее на укол ревности. «Это не твой мужчина, — пришлось себя останавливать. — Только дикарь. Такой же, как Пер и ему подобные. Не смотри в его сторону!»
Но как я ни старалась, мой взгляд то и дело возвращался к этому загадочному и дикому охотнику. Он манил меня своей неприступностью, завораживал непринужденной позой и внутренним величием. Вспомнились прикосновения его сильных рук, теплое дыхание на моей шее и чувственный голос…
Мысленно надавала себе подзатыльников и запретила думать о Филе.
Силясь отойти подальше от Фила, потащила спутниц в самую гущу невест. Активно работая локтями, пробралась к высокому помосту, установленному возле пирамиды. Наконец-то мне выпал шанс рассмотреть сердце Капулы воочию.
— Красота-а-а!.. — восхитилась я.
Пирамида состояла из десяти толстенных каменных платформ, наложенных друг на друга. По всему периметру располагались лестницы, с резными перилами в виде голов невиданных животных и людей. На лицевой стороне здания, обращенной к зрителям, находились три террасы, увитых яркими цветами и уставленных зажженными факелами.
На вершине сияла она — звезда Капулы. Символический знак в виде солнца с тремя лучами горел, как огромный светлячок, взобравшийся на муравейник. Было что-то эпичное в его сиянии, что-то неимоверно грандиозное и завораживающее.
— Неплохо так жрецы устроились, — пробурчала себе под нос. — Пока народ бедствует, они наслаждаются роскошью.
Огромная пирамида словно давила на зрителей, нависала над ними, как Дамоклов меч с сияющим эфесом. И варвары, подавленные ее величием, не решались подолгу задерживать взгляды на этом чуде их первобытного мира.
У подножия пирамиды стоял широченный каменный помост, устланный по случаю праздника свежей соломой и древесными опилками. В его центре, ловя отблески солнца и звезды Капулы, возвышался фаллический монумент. Огромный, раза в три больше моего роста, он смотрелся более чем впечатляюще. Скульпторы-затейники придали ему такую реалистичность, что я почувствовала, как краска заливает щеки.
