— Хочу жить нормально! — посетовала я улыбающемуся желтому солнцу. — Радоваться утреннему пробуждению, смеяться. И танцевать.
В последние дни я превратилась в настоящую буку. До такой степени осточертели варварские условия существования, что ни прилично сказать, ни матом сформулировать.
Я превратилась в злостную и вспыльчивую варварку. Эдакую инфузорию без туфелек, простейшее одноклеточное, стремящееся только к одному — уцелеть любым путем. Меня раздражало все вокруг. Даже я сама.
— Не сердись, — Ка подхватила под локоток и потянула в сторону леса. — Все изменится. Сегодня.
Мы спустились к озеру, чтобы привести себя в порядок. Добытые из моего «тайника» гель для душа, крем и маникюрные ножницы очень помогли. Не СПА, конечно, но лучше чем глина, которой Ма предложила натереть тело. Такого «скраба» моя кожа не выдержит.
— Моя пре-е-елесть, — мой голос подрагивал от возбуждения.
Взбив на руке пену, начала наносить ее на кожу и волосы и с остервенением втирать.
— Что это? — Ка с интересом наблюдала за моими действиями. — Зачем?
— Чтобы лучше танцевать, — пошутила я. В преддверии скорого выступления ко мне вернулось хорошее настроение. Даже холодной воде и суровому климату не испортить мой сегодняшний дебют. — И отлично себя чувствовать.
— Колдовать. Табу, — напомнила Ка. Уже без особого энтузиазма.
— Это не колдовство, — промурлыкала я, — гигиена.
Если использовать магию — табу, то Фил — злостный нарушитель порядков. Управлял же он тараканом без всяких приспособлений, да еще и кинжал его явно непрост. Кто же он, черт его дери, такой?..
— Варя красивая, — прошептала Ка. И расплакалась.
— Да ты что?.. — я едва не онемела, рассматривая эту миловидную, хрупкую, как цветок незабудки, варварку. — Такую конфетку, как ты, ни один жрец не пропустит. И не сомневайся.
Ка и правда была настоящей жемчужиной, будто случайно затерявшейся среди отбросов. Нежная кожа, темные с медным отливом волосы, длинные, загнутые вверх ресницы — все дышало юностью и чистотой.
Ка улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Я пожала ее ладонь и поделилась ценными «колдовскими ингредиентами».
Ма сделала вид, что ничего не заметила. Мна усердно натиралась глиной и вообще ничего вокруг не замечала.
— Верни мне платье, — попросила я главу дикого семейства. — Вот увидишь, жрецы дадут тебе за меня такой выкуп, что ты сама сможешь купить себе мужа. Честно-честно…
Ма что-то пробухтела себе под нос, но кивнула.
Поступок матери вызвал у Мны приступ зависти и икоты. Вполне ожидаемо: выглядела она, прямо скажем, вырвиглазно. Лучше бы вообще не мылась, не мучилась почем зря.
