Точно так же он пытался любить Катерину, не замечая ее недостатков и не обращая внимания на черты характера. Она так и не стала его подругой жизни, скорее, старшей дочерью, требовавшей того, чего Корбл не мог дать. Он вовсе не светлый непобедимый рыцарь из ее сказок. И ради нее не смог победить главное чудовище, отравлявшее жизнь обоим. Себя самого.
— Она не только не сняла проклятье, но и сделала тебя несчастным, — ворчала Фреджа. — Ты пытаешься измениться, подстроиться под ее идеал. И не получаешь за это даже сочувствия.
— Никто не знает, каково быть проклятым, пока не прочувствует на своей шкуре, — мрачно отзывался Корбл. — Ты, мама, тоже не жалела отца. И не исполнила пророчества…
— Но я и не роптала, — возразила тогда Фреджа. — Не обвиняла в том, что твой отец меня недостаточно любит. Не требовала от него столько внимания и заботы. Смирилась с судьбой.
Вспоминая прошлое, Корбл сам не заметил, как добрался до зарослей лимонника. Там, на поросшей пушистым мхом поляне, расположились его дамы. Фреджа дремала, присев на сухой ствол сосны, точно специально заброшенный сюда для удобства уставших путников. Завернутая в одеяло Верена спала на руках у Габи. Старушка гладила ее светлые волосы и, судя по приоткрытому рту, что-то напевала.
Но нет, то была не песня. Подойдя ближе, Корбл услышал звук, от которого потеплело на сердце. Воркование голубки, чистый мелодичный звук, отзывавшийся теплом в каждой клеточке тела. Неудивительно, что Фреджа и Верена расслабились и умиротворенно прикрыли глаза. Воркование голубки действует сильнее, чем мурлыкание кошки. Исцеляет, наделяет душевными силами, вдохновляет на великие свершения.
Не произнося ни слова, Корбл подошел и присел рядом с Габи. Она тут же замолчала. Верена завозилась и открыла глазки. Потянулась к отцу.
Корбл пересадил ее к себе на колени и в этот момент заметил тряпичную куколку.
— Какая милая вещь, — улыбнулся тепло. — Кажется, я знаю, кто мог ее подарить.
Габи ответила робкой улыбкой на его вопросительный взгляд. Снова отвернулась, будто была не пожилой женщиной, а юной смущенной девушкой. Незаметно прижала ладони к щекам.
— Вера, — вдруг отчетливо проговорила Верена.
Корбл и Габи переглянулись. На лицах обоих отразилась радость. Наконец-то их общая любимица вновь заговорила! Настоящий праздник для их ушей.
— Ты хочешь назвать куколку Верой? — спросила Габи у Верены. Голос ее предательски дрогнул. — Тебе нравится это имя?
