Габи подняла голову и отвела со лба высвободившуюся из тугого узла прядь волос. Кружевные перчатки испачкались во время работы, но от того узкая ладонь с тонкими пальчиками не стала менее привлекательной.
— Сказки ложь, но в них намек… — мудро заявила Габи. — Легенда утверждает, что старанием и самоотверженностью можно победить любое зло. И я верю в это всем сердцем.
Корбл подавил желание перехватить ее лнадонь и поднести к губам. Эта жренщина творила с ним нечто невообразимое. Снгорбленная, в бесформенном платье и поношенных башмаках, сэовершенно непривлекательная внешне, она манила своим внутренним содержанием. Как глиняный кувшин, наполненный до краев драгоценным розовым маслом. Ее умные речи хотелось слушать часы напролет, забывая о времени. Немыслимое влечение, совершенно безумное.
— Боюсь, есть те, кому не сможет помочь ни самоотверженность, ни старание, — произнес Корбл, отворачиваясь.
— А как насчет любви? — уточнила Габи. — Говорят, она способна творить настоящие чудеса.
— Не в моем случае, — раздраженно бросил Корбл, направляясь к двери. — Чудес не бывает на свете.
Габи посмотрела ему в спину. Заметила, как предательски опустились плечи, какой тяжелой стала походка.
— Любовь помогает всем, — шепнула себе под нос, — но она должна быть взаимной.
Корбл услышал и мысленно согласился. Не обернулся и не вернулся в комнату. Слишком мало времени осталось до полудня…
Валерия
Полдень я встретила в комнате Катерины, и лишь когда солнечный диск откатился с самой высокой точки, вышла в коридор. Пообедала с другими слугами, помогла Ирме разобрать продукты, купленные Райнером. Приготовила для хозяйки ванну с молоком и медом, сама же вернулась к уборке.
Устала так, что к вечеру не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. И только понадеялась на отдых, как поступил приказ Корбла. Диди догнал на лестнице и крикнул на весь замок:
— Хозяин требует, чтобы ты присутствовала на ужине!
— Ни за что, — мрачно отозвалась я. — Пусть хоть воронам скормит…
Диди ухватил край моего подола и потянул вниз:
— Глупая, это же такая честь ― получить приглашение. Не всех докторов и рыцарей такой удостаивают. А ты нос воротишь, будто Ирмину похлебку залпом выпила.
Обернулась и попыталась выдернуть ткань платья из цепких ручонок посыльного. Ему-то что, он полдня просидел в телеге, путешествуя до поселка и обратно.
— Никуда я не пойду! Поверь, стоять весь ужин и слушать пустую трепотню хозяев — удовольствие похуже стряпни Ирмы. Скажи, что не нашел меня.
