— На оборотнях все раны заживают мгновенно, — сдала я «родственницу». Выбирая между сохранением тайны и сохранением жизни, предпочла первое. — Так что зря старались. Не то выбрали средство, чтобы справиться с вашей «ведьмой».
— Красиво говоришь, — прищурился Михей. — Говоришь, железо не берет? А это?!
Недолго думая, ткнул в меня факелом. Жадное пламя лизнуло подол платья, хрустнуло пластмассовыми пуговками. Фыркнуло, готовое продолжить трапезу.
Но мое тело ему не досталось. Мгновенно отреагировало на угрозу и, прежде чем я успела осознать, что делаю, трансформировалось. Белая голубка взметнулась к потолку сарая. Постучала клювом в наглухо заколоченное оно. Ринулась к двери.
Люди преградили мне путь. Михей вновь попытался достать факелом. Пришлось подняться вверх и зависнуть под потолком.
— Пойду я, ружье принесу, — объявил старичок в меховом жилете. — От пули не увернется.
— Простая пуля ее не возьмет, — заметила Герта. — Надо серебряную.
— Лучше отрубить голову.
— И сердце колышком пробить. А после похоронить вниз лицом.
Фантазии местных не было предела. Способы придумывались все новые и новые. Но все сводились к одному — меня нужно убить. Притом, в истинном образе, человеческом.
— Смотрите, как крыльями зигзаги выводит, — ужаснулась сухонькая бабка в цветастом платке. — Поди, заклятия на нас шлет. Ой! Чую, спину прострелило.
Народ попятился к выходу. На суеверном страхе можно было сыграть, но я боялась сделать только хуже.
— Жечь надобно, — со знанием дела заявил Михей, поглядывая в воздух. — Вместе с сараем — так надежнее.
— Жа-а-алко, — пискляво протянул худощавый мужичок с заплывшим глазом.
— Да че те жалко, все одно скотины нет, — вразумил его Михей. — А так хоть для нужного дела послужит.
Алешка, первый парень по поселку, вышел последним. Бросил в меня тоскливый взгляд. Видать, хороша рыжая в постели. Иначе б не жалел.
— Выпусти меня! — Я не просила. Требовала. — Ничего плохого никому не сделала и не собираюсь.
— Нет, — рявкнул Алешка, отворачиваясь. — Ты того, не бойся. Я ради такого дела канистру бензина выделю. Все быстро кончится, даже не почувствуешь.
— Дебил! — бросила ему в спину. — Все вы здесь дебилы!
Дверь закрылась, нутро сарая погрузилось в темноту. Шаги и суета местных доносились до моего слуха. Похоже, сарай обкладывали сеном и поливали горючим — чтоб наверняка.
Корбл
— Как вы посмели ее освободить! — Корбл неистовствовал. — Я же приказал не выпускать из мыльни до моего прихода!
