Рассказы из сборника «Sauve qui peut» | страница 11
— Только пикни, — прошипел он. — Прирежу!
Но я не мог даже и пикнуть — от потрясения я потерял дар речи. О'Тул втащил меня в комнату, напоминавшую мастерскую художника, и швырнул на диван. Я упал навзничь — прямо на шляпу.
— Они послали тебя за мной шпионить, — прохрипел О'Тул. — А я ведь предупредил дядю: следующий получит сполна! А следующий — это ты!
Мои жалкие потуги на чарующую улыбку и вкрадчивый голос действия не возымели. На контакт О'Тул не шел. Он был похож на Дилана Томаса после недельного запоя: пестрый шарф, шляпа с загнутыми полями. Зверское выражение лица. Интеллигентный подход тут не годился. К тому же от него несло сливовым бренди. Он был вне себя.
— У меня и без вас забот хватает, а этот недоумок еще посылает ищеек за мной шпионить!
У него трясся подбородок. Парень явно попал в переделку. Я извлек из-под себя смятую шляпу и прочистил то, что еще оставалось от моего горла.
— Послушайте, О'Тул, — сказал я, — успокойтесь и расскажите, что случилось. Может быть, я сумею вам помочь.
— Хочешь помочь?! — рявкнул он и, двинувшись на меня, занес нож над головой. — Тогда выворачивай карманы!
«Содержимое моего бумажника вряд ли доставит ему большое удовольствие», подумал я про себя, устремив на него кристально честный взгляд неимущего, однако О'Тул был не из тех, кто доверяет взглядам: опытной рукой он вывернул все мои карманы, один за другим, и извлек из них сумму более чем скромную. Увы, это все, чем я располагал! Он мерил шагами комнату, в сердцах рассекая ножом воздух.
— Что же все-таки стряслось? — спросил я, и мой нежный, вкрадчивый голос, по-видимому, затронул в нем какую-то струну, ибо О'Тул, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, ответил:
— Я задолжал за квартиру, и у меня хотят отобрать Мириам. Сегодня вечером будет наложен арест на мое имущество.
Итак, французские судебные ищейки с густыми бакенбардами преисполнены решимости разделаться с чадом Полк-Моубрея раз и навсегда. Грустно было лицезреть существо столь юное — и столь несчастное.
— Но она им не достанется, — прошипел О'Тул. — Лучше умереть!
Постепенно мне удалось разобраться в этой запутанной ситуации разумеется, многое из того, о чем я сейчас рассказываю, прояснилось значительно позже. Тогда же упоминание о его сожительнице (как принято у судебных исполнителей называть наших возлюбленных) привело меня в полное замешательство.
— Кто такая Мириам и где она? — спросил я, окидывая взглядом его конуру.