— Нет, — клятвенно заверил Сергей. — Никаких уколов.
— А молоточком по ноге будете стучать?
— Молоточком по ноге будем.
— Тогда я согласен! Нечипора тоже изучать будут?
— Нет, Гена, только тебя. Понимаешь, Нечипоренко уже давно хорошо учится, а ты только недавно стал. Вот мы и хотим тебя обследовать. Завтра я за тобой вечером зайду и мы пойдем вместе на работу к Анастасии Михайловне, — Меренков кивнул в сторону Насти и… сразу же забыл обо всем, кроме того, что увидел на столе.
За столом бабушка потчевала гостью настойкой чайного гриба. Посудину, из которой разливалась настойка, Сергей узнал мгновенно: это была его собственная колба — пропавшая неделю назад колба с брейнорином.
— Хорошая настоечка, — медоточила между тем бабка. — Ты пей, девушка, пей, от нее цвет лица улучшается, кавалеры на тебя засматриваться станут. Специально для вас из сараюшки принесла.
— Опять вы, мама, эту грязную банку притащили. Сколько раз я вам говорила: не надо пить эту грязь.
— Да не грязь, не грязь, Тонька. Та вся пролилась у меня. Свихнула я банку сослепу-то. Это новый уже. И банка мытая. Хороший гриб, только тот был лучше.
Сергей с грустью посмотрел на чистое стекло колбы. Ушел его брейнорин, впитался в подмосковный песочек. Весь, без следа. Без следа ли? Вот же он, след: стриженый мальчонка с абсолютной памятью, слуховой и зрительной. И, может быть, еще и другие способности. Кто ж его знает, что произошло внутри этого черепа после питья бабкиной настойки на брейнорине!
— Пойдемте, Анастасия Михайловна. Спасибо вам, — обратился он к матери и бабушке. — А тебя, Гена, мы увидим завтра. До свидания.
Проводив Настю до общежития, Сергей, вместо того чтобы ехать домой, отправился бродить по улицам. Слишком много всего произошло за последние два дня. Во-первых, некое загадочное Общество. Тот сон, который оказался не сном, Сергей почти не помнил. Почему-то запал в голову Парацельс — знакомое имя, но кто это, какой-то алхимик? Сергей даже пытался спрашивать кого-то в институте… а назавтра от сна осталось только смутное беспокойство, которое, впрочем, заставило его соврать Антону, что крысы сбежали — а зачем он соврал, Сергей и сам не понимал. К понедельнику сон был забыт полностью — и тут вдруг номер 405 — мысль о перепутанных реактивах — как вспышка, осветившая все вокруг — и сразу голос «ему будут доставлять другие соединения» — спокойный, неторопливый — а ведь был и другой, молодой, любопытный — а первый рассказывал про какое-то общество… парацельсиев?.. нет, это брейнорин они называли парацельсием, недаром же запомнился Парацельс… А Терьен вроде бы член этого общества, то есть получается, что брейнорин он вовсе не открывал… Выдал тайну? А Общество стало мешать исследованиям, кто-то там встал не с той ноги, и Сридхарачарья не смог закончить синтез…
