— А что у вас в бидончике, если не секрет? — полюбопытствовал Антон увидев, как бережно Люда пристраивает его на коленях.
— А это гриб.
— Гриб?!
— Чайный гриб, не слыхали? Бабушка попросила передать. Говорят, что-то чудодейственное! — и Люда приоткрыла крышечку.
— Ну и гриб, — поразился Антон. — Никогда не видел! Не гриб, а мозги какие-то…
Гриб и в самом деле как-то потолстел и сморщился, но запах источал приятный.
Полет прошел незаметно в легкой беседе, и в аэропорту Анапы Антон и Люда расстались, обменявшись пожеланиями приятного отдыха. Люде следовало ехать на турбазу на тряском пригородном автобусе, а Антон отправился искать пансионат «Красные зори», где разместилась наука.
В пансионате Люде досталась пятиместная комната, где уже обитали две пожилые тетушки, озабоченные проблемами диет и курсов лечения, и расплывшаяся мамаша с четырехлетней сопливой девчонкой, которая сразу заявила, что дитя нуждается в режиме и послеобеденном сне. Было ясно, что особой радости от этой компании ждать не приходится. Уладив дела с поселением и затолкав под кровать чемодан, Люда быстренько натянула новый купальник, цветастый сарафан и войлочную шляпу, прихватила казенное покрывало и отправилась к морю.
Море было на месте, оно было синее и шумело, как полагается, на пляже веселые компании перекидывались мячом и Люду, в общем, никто не ждал. После ужина (манная каша и салат из вялой капусты) делать было решительно нечего, и она, не откладывая, пошла навестить Фоминичну. Добравшись до поселка Диоскурское, легко нашла бабкин домик на самом берегу и представилась. Фоминична обрадовалась нежданной гостье и чайному грибу, пригласила ее отведать домашней картошечки и невероятно вкусной и острой приправы из синих баклажан. Гриб был поставлен на окошко, которое смотрело на склон, поросший тростником. Люда вежливо отказалась от поселения в домике для гостей (сараюшка во дворе), но подумала, что может быть, и напрасно. Нужно бы еще осмотреться.
Закрывая калитку, она услышала негодующие вопли Фоминичны и увидела, как с подоконника в сад прыснул здоровенный кот камышового цвета, едва не опрокинувший банку с грибом. Часть настойки выплеснулась в заросли тростника под окошком, и Фоминична, понося кота, еле успела подхватить бидончик и спасти драгоценный гостинец…
Люда неторопливо брела от Диоскурской. Настроение было неожиданно легким, каким-то приподнятым. Давно с ней такого не случалось. На небо по-хозяйски выкатился апельсин луны. Море посвечивало кромкой белой пены, слегка покачивая темно-зеленой, гладкой, как надкушенный мармелад, волной. Было хорошо… как будто пришла уверенность, что все получится. Причем в кои-то веки «все получится» связалось у Люды не с московской пропиской и перспективным мужем и даже не с возможностью доказать что-то «лучшей подлюге», как ее бишь по имени-то? Нет, «все получится» связалось неожиданно с каким-то внутренним окрылением и осознанием собственных, еще, возможно, совершенно неизведанных талантов. Хотелось танцевать, напевать что-то негромко, бродить неизвестными тропами и просто наслаждаться этим неожиданно подаренным судьбой мигом счастья.
