Пришлось идти в буфет. Взять старый помятый пирожок из отряда ветеранов микроволновки и расплатиться заветным рублем вместе с десяткой и тремя обычными монетами. Буфетчица — мечта Рубенса в оранжевом сарафане — лениво сгребла деньги в пластмассовую коробку, покосилась на физиономию Мэнсона на футболке и испуганно икнула.
— Это кто ж такой? — спросила она.
— Музыкант, — ответил Федя, жуя пирожок и оттого невнятно выговаривая звуки.
— Мужикант, — озадаченно протянула буфетчица, — вон оно как. То-то я гляжу и не мужик уже вроде, но и не баба еще. Эх, скоро совсем ничего настоящего не останется! Даже мужиков…
И она снова громко икнула. На этот раз не испуганно, а печально. Посмотрела на накладные ногти, поморгала наклеенными ресницами, развернулась на массивных каблуках по прозвищу «смерть случайным прохожим» и ушла за цветастую шторку. Доедать пельмени и, вздыхая, ждать своего Рубенса.
Федя тут же выкинул несъедобный пирожок в корзину, нырнул в карман и с облегчением убедился, что рубль на месте. Мало того. Он еще и своих приятелей по оплате пирожка вернул! Вот это уже было совсем другое дело. Это открывало такие финансовые перспективы — аж дух захватывало. Главное, вовремя примазаться к какой-нибудь крупной покупке и лично передать деньги продавцу. Может быть, взять кредит в банке? И вернуть всё до копейки на следующий день?
Охранник проводил взглядом вышедшего из буфета студента и положил свои большие зеленые глаза обратно на кроссворд. Отгадывание шло с переменным успехом уже второй месяц. Неказистые кривые буковки, написанные огрызком химического карандаша, ютились в клетках, испуганно прячась от посторонних глаз. При приближении студентов охранник перелистывал страницу журнала или клал поверх него фуражку, словно это был не кроссворд, а секретные документы, разглашение которых каралось тремя годами каторги в урановых рудниках Забайкалья.
— Деревянная палка для игры в хоккей, — бормотал охранник. — Клюка? Не подходит… Железная палка для сражения на рыцарских турнирах… Кол?
Он так увлекся, что совершенно не обратил внимания на подошедшую на опасное расстояние Лолку Промокашкину.
— А вы симпатичный! — томно сказала она.
Охранник инстинктивно дернулся и схватился за кобуру.
— Документы! — выкрикнул он. — Лицом к стене, ноги на ширину плеч!
— И решительный! — восхитилась Лолка.
Аврора Васильевна, преподаватель истории экономической мысли, неторопливо прохаживалась между столами, свысока посматривая на студентов. В ее больших зеркальных очках отражались лица светил науки с портретов на стене. Лица были хмурыми и насупленными. В теплый солнечный денек светилам хотелось в лес, на пикник, уминать сочные шашлыки под бутылочку запотевшей водочки… Увы… Как там в законе возмездия за собственные фантазии? Горбачев антиалкогольную кампанию замутил, а в итоге сам стал водкой. Еще при жизни. Так что никаких шашлыков, господа! Не о том мечтали.
