Жизнь в ночном городе продолжалась с той же интенсивностью, что и днём. Городские фонари после революции отключили, экономя энергию, но многим роботам не требовался свет. Айби позволил программе движения самой выбирать дорогу, перемешав, словно в миксере, привычные маршруты. На одном из витков полицейского вынесло на Смартфонную, и он остановился, увидев необычную картину. Его информатор, законопослушный продавец фастфуда Сплэш, нелегально торговал спиртным!
— Это единичный случай! — оправдывался Сплэш спустя пару минут. — За электричество плати — так? За доступ к сети плати. Поставщику, логистику, грузчику, мойщику… У любого может срыв случиться! Ты же не будешь оформлять это официально?
— Буду, — отрезал Айби. — Штраф на первый раз поставлю минимальный, но буду.
— Мы же плечо к плечу воевали с людьми!
— А теперь ты им палёную водку продаешь. Знаешь первое правило революции? Она должна быть сурова к своим сторонникам, если они нарушают закон.
— Честный, да? Что-то я не вижу такого же отношения к Толику. Не попутал ли ты провода, коп?
— Причем тут Толик? — заинтересовался полицейский.
Но перед ним со скрежетом опустился щит со светящимися буквами «ЗАКРЫТО». Некоторое время Айби перебирал варианты, затем открыл присланный ещё днём видеофайл. Камера сняла Толика, заглядывающего в окошко киоска.
— Я только пару беляшей куплю, — произнес программист.
— Купи, милый, — промурлыкал женский голос.
За спиной своего служащего айпи-лейтенант увидел Клавиату: она улыбалась и теребила пуговку кофточки на груди.
* * *
В городскую больницу полицейский прибыл за два часа до рассвета. На больничной койке Толик выглядел ещё более тщедушным, чем обычно. Даже простыня, которой его прикрыли, казалось чрезмерно большой.
— Значит, это ты… — констатировал айпи-лейтенант, показав ему видео. — Кто вывез Рваного Червонца?
— Она меня обманула, — невпопад ответил программист. — Только поманила, а сама…
Айби показалось, что в голосе прозвучало сожаление. Но робот плохо разбирался в интонациях людей и никаких выводов делать не стал.
— Я… я… ничего не соображал, — выдавил из себя Толик.
— Как вывезли Рваного Червонца?
— Я вывел из строя камеры — это Клава попросила, чтобы нас никто не увидел. Потом она меня поцеловала, и я перестал соображать.
— Коцаный цампутер! — негромко произнёс робот.
Ругаться при неудачах постепенно входило в привычку.
* * *
Савва сидел в той же позе: развалившись в кресле и потягивая пиво. Однако вид у него был мрачный.
