— Спасибо, сэр.
— Вы присматриваете за Доктором?
— Кто-то постоянно с ним, сэр.
Гот перекладывал бумаги в явном раздражении.
— Вы понимаете, кастелян, что мы с Доктором единственные кандидаты на этих выборах?
— Это так, сэр?
— Я должен конкурировать с ренегатом и убийцей! Он превращает самую высокую должность планеты как посмешище! Когда я стану президентом, то попрошу Борусу убрать статью 17 или переписать ее. Я не допущу, чтобы подобное повторилось.
Когда Спандрелл и Доктор добрались до Паноптикума, то Рансибл и Эван уже ждали их. Появился помощник, чтобы открыть двери. Сейчас огромное помещение было в полумраке, так что пришлось взять фонарики.
Когда они шли по мраморному полу, то их шаги отдавались гулким эхом. Они дошли до платформы и встали там, где упал президент. Место, где лежало тело, все еще обозначал контур.
Рансибл протестовал против самой мысли о том, чтобы вставать посреди ночи, особенно после того, как Спандрелл сообщил зачем.
— Это не совсем моя область, — с сомнением сказал Рансибл. — Обычно такими вещами занимается мой техник.
— Ваш техник исчез, — терпеливо сказал Спандрелл, — но я уверен, что вы обладаете определенными техническими знаниями. Мне нужна информация о том, что было до убийства.
— Я думаю, что запись на последней ленте барабана.
— Вот и славно, — сардонически сказал Спандрелл. — Вы не могли бы принести ее?
— Простите, Рансибл припустил по лестнице.
Высоко на галерее стояла фигура, которая смотрела на его приближение.
Доктор изучил меловой контур.
— Итак, если президент стоял здесь, а убийца здесь, а я стрелял оттуда, болт прошел бы над головой и слева.
— В таком случае, поищем бластерные метки, — практично предложил Спандрелл. — Я думаю…
— Кастелян! — перебил их вопль Хилдреда.
— Что?
— Мне кажется, что я слышал движение в галерее обслуживания.
— Я отправил туда Рансибла, командир, но он задерживается. Помогите нам, может так справимся быстрее.
Хилдред послушался, но он был озадачен. Если он слышал Рансибла, то почему тот шел в темноте?
Рансибл был рад, когда добрался до верхней галереи, потому что идти по темноте в одиночестве было жутко, и ему казалось, что он что-то слышит. Он посмотрел вниз, а затем вздохнул и повернулся к видеокамере и начал выкручивать барабан, внутри которого располагались ленты, что составляли карту памяти.
Именно Хилдред первым нашел бластерные метки.
— Сюда, Кастелян!
Выстрел пришелся на точку, где задняя стена платформы соединялась с полом. Доктор подошел к ним, и уточнил:
