Гарантия свободы не распространяется на убийц, так что у тебя нет прав на все это.
Боруса наклонился вперед, на его лице читалось вредоносное удовольствие.
— Простите меня, канцлер, но как специалист в делах юридических я вынужден согласиться. Обвиняемый не был признан виновным, и пока так, статья 17 к нему применима.
— Он использовал хитрость, чтобы воспользоваться этой формальностью.
— Глупости все это, — бодро сказал Доктор. — Я требую моего законного права.
Боруса согласился.
— Мы должны отложить суд до окончания выборов.
От канцлера Гота было много протестов, но Боруса остался непреклонным.
— Закон есть закон.
Наконец, Гот поддался.
— Хорошо. Заключенный получает свободу до выборов. — он грозно посмотрел на Доктора. — Но не думайте, что сможете уйти от правосудия. Сразу после выборов вас арестуют, приговорят и казнят! Кастелян!
Спандрелл встал со своего места и подошел вперед. Как и Боруса, он был удивлен таким поворотом событий, но не осмелился показать радости. Он бесстрастно произнес:
— Да, канцлер?
— Не выпускайте обвиняемого из Капитолия.
Гот почти выбежал из зала суда, остальные начали выходить за ним. Спандрелл подошел к Доктору, который оставался совершенно спокойным.
— Ну, Доктор, вы выиграли себе 48 часов.
— Это лучше чем три, не так ли? — Криво усмехнулся Доктор.
— Для чего время?
— Доказать свою невиновность. Найти реального убийцу. Если я смогу убедить вас, то вы мне поможете?
Спандрелл посмотрел на него:
— я не могу не любоваться вашей наглостью, Доктор. Убедите меня!
Советник спустился в тайную комнату. Фигура в кресле не двигалась с того момента, как он ушел.
— Ну? — произнес каркающий голос.
— Суд отложили, Мастер. Он сослался на статью 17.
Он услышал хриплое дыхание, а затем Мастер произнес:
— Гений, как и всегда.
— Он не сбежит.
— Не думай о том, что он сбежит, — прошептал Мастер. — Теперь он будет охотиться за тобой.
В голове повелителя времени была четко слышимая паника.
— Ошибкой было приводить его сюда. Мы могли бы использовать любого.
— Нет, мы не могли использовать кого угодно, ты не понимаешь ненависти, как понимаю ее я. Только ненависть заставляет меня жить, зачем еще мне терпеть это? — Мастер протянул руку, которая больше подходила трупу, чем живому существу. — Доктор должен умереть в позоре и бесчестье до того, как умрут они. Ничто больше не важно. — Прошептал страдальческий голос, полный ненависти.
Кастелян и его сотрудники занимались проверкой камер слежения, в то время как сам Доктор стоял перед деревянным столом, на котором лежала стазерная винтовка, с которой его захватили.
