Раздался голос самого Спандрелла.
— А где вы были, когда видели это?
— В ТАРДИС, в Вихре. Это было вскоре после того, как я услышал призыв в Паноптикум.
Спандрелл выключил коммуникатор.
— Что думаешь?
Старый повелитель времени покачал головой.
— Истинно вещие сны невозможны.
— Но он знает то, что он знает, и мы знаем это, к тому же Доктор не кажется не дураком.
— Вы верите ему?
— Почти, — неохотно сказал Спандрелл.
— Никто не поверит!
— Я думаю, что его подставили.
— Подставили?
— Земное выражение, координатор. Вы проверили, кто снимал данные Доктора?
— Никто. Я боюсь, что вы ошиблись, Кастелян.
— Сильно в этом сомневаюсь, — упрямо сказал Спандрелл.
— Машина практически не ошибается. Извлечение данных невозможно без рабочего ключа, и код кодируется автоматически. Мой ключ — единственный, что был записан в отношении поиска биографических данных Доктора.
— Сколько всего ключей?
— Они есть только у членов Высшего совета. Никто не может получить данные повелителя времени, кроме них, за исключением вас, кастелян.
— А что если запись была стерта?
Энгин был в шоке:
— Очевидно, что вы понятия не имеете о сложности схемотехники.
— Я нет. А если кто-то имеет?
— В теории такое возможно, но это должен быть математический гений со знаниями прикладной экзитоники.
Спандрелл криво усмехнулся.
— Что же, координатор, это сужает область поиска. Таких в Высшем совете не так много.
В зале совета госканцелярии кардиналы собирались на суд Доктора. Во главе длинного стола сидел канцлер Гот, в стороне, кардинал Боруса.
Пока другие кардинал занимали свои места, они могли поговорить.
— Я все еще считаю, что стоит подождать, пока улягутся страсти, — упорно повторял Боруса.
Гот был непреклонен.
— Мудрый и всеми любимый президент был убит в последние часы правления. Этого ничто не изменит.
— Тем не менее, существует проблема того, что насильственные действия вызовут столь же бурную реакцию.
— Мне понятна ваша забота о справедливости, кардинал, — терпеливо сказал Гот. — И, конечно, я ее разделяю. Но есть и другие соображения. — Он помолчал, подбирая слова. — Есть вероятность, что после выборов, именно мне будет оказана честь стать президентом.
— Вы скромничаете, канцлер, — сухо произнес Боруса. — Все знают, что именно вас хотел избрать президент, и они будут уверены в том, что исполняют его волю.
Гот отмахнулся от комплимента.
— Кто может быть уверен в том, о чем думал президент? К том у же помните об обычае помилования всех заключенных после инаугурации. Нарушить обычай, или помиловать убийцу своего предшественника? Избежать таких каверз можно только закончив события до того, как будет созван новый кабинет.
