Здесь произошло удивительное совпадение с библейским «В начале было Слово (=глагол!), и это Слово было Бог».
«Бог» — это мистический «Первовыдох» (ср. еврейское «Роах Элохим» — «Дуновение Бога», соответствующее греческому «Логос» в Евангелии от Иоанна), «Глагол» («Слово») и «Наделение» («обогащение мира»). Бог — это Мысль, Слово и Дело в одном лице.
Считается, что в славянские языки этот корень попал через иранские языки (скифские, сарматские и др.), как иранское «baga» («Ьауа») со значениями «бог», «господин», «участь», «судьба». В индийском «bhaga» было осмыслено как «счастье», «благосостояние». В греческом (bayos) — как «ломоть» (хлеба), «владыка», «царь».
Иначе говоря, во всех индоевропейских «исполнениях» этого корня Бог — это активное первоначало Бытия, которое наделяет — судьбой, счастьем, благосостоянием, властью, пищей…
В русском языке словообразовательное гнездо корня «бог» феноменально «богатое», вплоть до слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами («боженята», «боженька» и др.), что практически не имеет аналогов в других языках, разве что в латиноамериканских вариантах испанского («diosito mio» — «боженька мой»).
У русских «Бог» — чрезвычайно интимная тема. Русский человек, если внимательно проанализировать русский словесный материал с этим корнем, словно бы состоит в близких, даже отчасти «панибратских» отношениях с Ним: «Бог не Тимошка, видит немножко», «взять Бога за бороду» (а то и еще за что-нибудь.) и т. п. Практически никакой метафизической дистанции! «Русский бог добр».
Это качество необходимо, на наш взгляд, всячески культивировать, пропагандируя соответствующую идиоматику (см., например, у Даля) и фольклор. При этом надо иметь в виду, что богохульство на Руси (то есть непосредственное ругательство в адрес Бога), по сравнению с западным карнавалом, было практически неведомо. Русская культура, можно сказать, не знает богохульства. Оно ей всегда было чуждо и остается чуждым.
Идея же «богатства» как «обилия материальных ценностей, денег» (С. Ожегов) в русском языковом материале находит весьма скромную поддержку. Идею материального богатства русские предпочитают выражать иначе, по сути — эвфемически, через корень «добр» («И стали они жить-поживать да добра наживать»).
«Богатый» (в значении зажиточный), «богатеть», «богач», «богатей», «обогащаться» и т. д. — всю эту «материальную тему» никак нельзя назвать однозначно положительной. Это — слова «с душком». Иначе говоря — оценочно амбивалентные слова. В отличие, например, от китайского соответствующего концепта «фу», который стопроцентно положительно окрашен. Так же, как и в языковых культурах, где доминирует протестантская этика, поскольку богатство там — прямое свидетельство «любви Бога» к его (богатства) обладателю.
